Куда ты пропала, Бернадетт? - [67]

(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Как только Элджи начал жаловаться на жену, я могла вежливо закончить разговор.)

Затем Бернадетт попала в сети интернет-хакеров. Элджи был страшно на нее зол и доверился мне, что я расценила как доказательство его любви. Однажды Элджи собрался ночевать в офисе, но я заказала ему номер в «Хайятте» в Бельвю и сама его туда отвезла. Я припарковала машину у входа.

– Что вы делаете? – спросил Элджи.

– Я зайду, чтобы убедиться, что вы устроились.

– Вы уверены?

Эти слова убедили меня, что наше невероятное сексуальное притяжение сегодня наконец прорвет плотину.

(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Я не просто обманывала себя – я пользовалась тем, что мужчина был эмоционально уязвим.)

Мы поднялись на лифте в его номер. Я села на кровать. Элджи скинул ботинки и прямо в одежде залез под одеяло.

– Пожалуйста, выключи свет, – попросил он.

Я погасила лампу у кровати. Комната погрузилась в темноту. Я сидела и плавилась от желания, едва могла дышать. Затем осторожно положила ноги на кровать.

– Ты уходишь? – спросил он.

– Нет.

Шли минуты. Я помнила, где и в какой позе лежит Элджи. Вот его голова, руки поверх одеяла, пальцы сцеплены под подбородком. Прошло еще какое-то время. Он, очевидно, ждал, когда я сделаю первый шаг.

(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Ха!)

Я протянула руку туда, где, по моим представлениям, были его руки. Пальцы ощутили что-то влажное, мягкое, а потом острое.

– Гаах, – сказал Элджи.

Я ткнула рукой ему в рот, и он меня рефлекторно укусил.

– Боже! Извини меня!

– Ты меня извини. Где твоя…

Он нашарил в темноте мою руку и положил себе на грудь, накрыв другой рукой. Прогресс! Я старалась не дышать и ждала намека. Прошла целая вечность. Я водила большим пальцем по тыльной стороне его ладони, безуспешно пытаясь высечь искру. Но его рука оставалась неподвижной.

– О чем ты думаешь? – выдавила я наконец.

– Ты правда хочешь знать?

Я чуть с ума не сошла от волнения.

– Если только ты хочешь мне сказать, – игриво промурлыкала я.

– Хуже всего в ФБР-овском досье было письмо, которое Бернадетт написала Полу Йеллинеку. Как бы я хотел вернуться в прошлое и сказать ей, что я хочу знать ее настоящую. Может, если бы я это сделал, то сейчас не лежал бы тут.

Слава богу, была непроглядная темень, иначе у меня все закружилось бы перед глазами. Я встала и уехала домой. Мне повезло, что я не упала с 520 моста – случайно или неслучайно.

На следующий день я пришла на работу. Элджи должен был репетировать интервенцию с психиатром, его не было в офисе. А потом его брат прилетал с Гавайев. Я занялась делами, наивно мечтая, что в дверях вдруг возникнет букет цветов, а за ним появится виноватый Элджи и признается мне в любви.

Внезапно наступило четыре часа. Я поняла, что Элджи вообще не придет на работу!!! А завтра ведь интервенция. А послезавтра он отправится в Антарктиду. И я не увижу его несколько недель! А он даже не позвонил.

Я настраивала для Элджи планшет, чтобы он взял его в путешествие. По дороге домой я завезла его в отель, где остановился его брат и где я забронировала для Элджи номер на два ближайших дня.

(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Это мог сделать кто-то другой, но я отчаянно хотела его видеть.)

Я принесла пакет на ресепшен и вдруг услышала: «Привет, Су-Линь!» Это был Элджи. Услышав, как его голос произносит мое имя, я тут же потеряла голову и преисполнилась надежды. Они с братом пригласили меня поужинать. Что тут сказать? Этот ужин все перевернул, частично благодаря текиле, которую Вэн заказывал и заказывал, потому что она якобы «прочищает голову». Кажется, я никогда в жизни так не хохотала, как когда они вдвоем рассказывали истории из детства. Мы с Элджи встречались глазами, смотрели друг на друга несколько секунд, а потом опускали глаза. После ужина мы все вместе забрели в лобби-бар.

В отеле остановился певец по имени Морисси, и здесь собралась группа восторженных молодых гомосексуалистов, надеявшихся хоть одним глазком увидеть своего кумира. Они принесли плакаты с Морисси, его записи и шоколадные конфеты. Любовь витала в воздухе!

Мы с Элджи сели на скамейку, а Вэн ушел спать. Как только за ним закрылся лифт, Элджи сказал:

– Вэн не так уж ужасен, да?

– Он веселый, – ответила я.

– Бернадетт считает, что он полный неудачник и тянет из меня деньги.

– В этом нет никаких сомнений.

На это Элджи одобрительно засмеялся. Затем я вручила ему планшет.

– Отдам сразу, чтобы не забыть. Я попросила Джио запрограммировать его так, чтобы он включался только после просмотра слайд-шоу.

Слайд-шоу началось. Я собрала фотографии Элджи за все его годы работы в «Майкрософте». Вот он представляет свою работу в театре, вот он на снимках с «Самантой-1», вот бросает мячик с Мэттом Хассельбеком на пикнике администрации (их тогда еще проводили на ранчо Пола Аллена), вот получает премию за заслуги в области развития технологий. Еще там были фото трехлетней Би, сидящей у него на коленях. Ее только что выписали из больницы, из выреза платья выглядывала повязка. Была ее фотография в садике, в фиксаторах для ног. В первые годы жизни она столько времени провела лежа в постели, что тазобедренные суставы у нее плохо вращались. И было знаменитое «рэперское» фото: Элджи в золотых цепях и с огромными часами на шее делает гангстерскую распальцовку.