Куда идём? - [39]
Одновременно в СССР велась "контрпропаганда": посылки из ФРГ расценивались как унижающие достоинство советского человека подачки, а выезд — как предательство Родины и дела социализма. О чем в газетах и писали, приводя "конкретные примеры" с фамилиями, что формировало и общественное, и официальное мнение резко негативным по отношению ко всем российским немцам. И если учесть, что о немцах писали только по этому поводу, то можно и представить себе результаты "контрпропаганды".
Для российских немцев "воссоединение семей" тоже было лишь поводом. Поводом уехать. Потому что "воссоединение семей" было на самом деле разрывом семей: здесь оставались десятки ближайших родственников, там "ждал" бывший супруг, с которым не виделись 20–30 лет и у которого в Германии часто давно была другая семья.
В ходе перестройки Германия бурно приветствовала все шире открывавшиеся Россией ворота для выезда. Но после полного открытия российских ворот она очень скоро стала прикрывать свои. Устанавливались все новые барьеры: сокращение пособий и выплат, прекращение оплаты провоза багажа и авиабилетов; введение теста на знание немецкого языка, удлинение сроков обработки документов, перенесение ряда мероприятий интеграционного характера (обучение языку, профессиям, страноведение) на территорию России и, наконец, главное — сокращение числа принимаемых до 100 тыс. человек в год. Все более сдержанным, а затем и прямо негативным стало отношение к переселенцам политиков Германии (высказывание Лафонтена о предпочтительности для него африканцев — лишь один пример), СМИ, а значит, и населения.
Все нетерпеливее становились требования быстрейшей интеграции людей в новой для них стране, в обществе с не их родным языком — людей, три поколения которых не имели возможности вообще заниматься немецким языком в школе. А когда поняли, что переселенцы — весомый электорат, то сделали их еще и предметом борьбы политических сил: если один блок получал их поддержку, то другой, естественно, был против их переезда.
Все это усугублялось низкой эффективностью германской помощи для российских немцев в России из-за многолетнего невыполнения своих обязательств самой Россией. А также все растущей безработицей в Германии и все большим превращением коренных немцев в безнациональных "европейцев".
Нетрудно себе представить, что пришлось пережить в такой обстановке на "исторической родине" переселенцам. Незнание языка, порождающее на каждом шагу комплекс неполноценности и высокомерно-отчужденные взгляды окружающих; непризнание твоих дипломов и аттестатов; невостребованность твоих знаний, умения, способностей, вообще как человека; постоянное подчеркивание твоей третьесортности; распад, разрушение и осуждение всей твоей прежней жизни при невключении в новую, другую жизнь — удивительно ли, что российские немцы в Германии ответно дистанцируются от местного населения, ответно относятся к нему, и к власти, и к государству как те относятся к ним; сами начинают изолироваться от общества, объединяясь между собой, особенно молодежь; начинают демонстративно говорить по-русски, вести свою, российско-немецкую жизнь на "исторической родине", что еще больше делает их там "неисправимыми русскими".
В общем, бежали от одних проблем и к "своим", а прибежали к не менее серьезным проблемам, и оказались у еще более "чужих".
Что же принес выезд тем, кто по-прежнему остался в России? Итоги не однозначны.
С одной стороны, утраты огромны. Мы лишились половины нашего народа. Потеряли почти весь потенциал носителей родного языка, включая самое ценное — учителей родного языка; потеряли основной потенциал национальной культуры; потеряли значительный научный, интеллектуальный потенциал; лишились почти всех своих писателей, музыкантов, актеров, художников. Лишились многих представителей старшего поколения — живой нашей истории, наших традиций, национальной жизни. Мы лишились многих активистов национального движения. И к разделенности народа по странам СНГ добавилась еще большая разделенность — между СНГ и Германией. Сегодня практически нет у нас семьи, часть которой не была бы в Германии. И прежде искусственно раздуваемая проблема воссоединения семей стала сегодня для всехроссийских немцев — и здесь, и в Германии — драматической реальностью. Причем если в прошлом Германия активно добивалась воссоединения семей, то сегодня ситуация изменилась и здесь: уже Германия пытается сдерживать этот процесс.
Народ разделен на две равные части; чаши весов на одном уровне; куда склонит их? Произойдет ли то, что было в 1924 г., когда провозглашение АССР НП вызвало массовое желание выехавших вернуться — из США, Канады, Германии, Южной Америки? Или нерешение нашего вопроса в России совсем лишит российскую чашу весов земного притяжения, а система социального обеспечения Германии станет решающей гирей в склонении чаши весов на ее сторону? Куда качнет народ в пути, гадать осталось, видимо, недолго.
Но в выезде для российских немцев были и несомненные плюсы. Прежде всего, это практически спасение того самого людского, трудового, языкового потенциала от невостребованности и полной потери здесь, в России и СНГ; даст Бог, он еще окажется полезным своему народу.
«– Почему вы молчите? – кричу я, держась из последних сил над колодцем. – Почему вы ничего не делаете? Ведь наш двор тонет!» Повесть о трагической судьбе депортированных в начале войны немцев Поволжья.
1989-й год для нас, советских немцев, юбилейный: исполняется 225 лет со дня рождения нашего народа. В 1764 году первые немецкие колонисты прибыли, по приглашению царского правительства, из Германии на Волгу, и день их прибытия в пустую заволжскую степь стал днем рождения нового народа на Земле, народа, который сто пятьдесят три года назывался "российскими немцами" и теперь уже семьдесят два года носит название "советские немцы". В голой степи нашим предкам надо было как-то выжить в предстоящую зиму.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?