Куда идём? - [18]
От ответа на эти вопросы зависит и будущее страны, и будущее российских немцев. И если мы сегодня еще раз говорим обо всем этом, то только потому, что еще раз — в который уже! — готовы поверить: будущее у России, и у нас как ее народа, возможно.
IV. Германия и проблема российских немцев
Во всей полноте сегодняшняя проблема российских немцев встала перед Германией только начиная с 1989 года. До этого Западная Германия касалась лишь ее выездного аспекта, а ГДР вообще безмолвствовала: о чем молчал "старший брат" — СССР, "младшему" не положено было и думать.
Но в истории, судьбе российских немцев Германия в предшествовавшие времена сыграла такую большую роль, причем дважды просто катастрофическую, что, не проследив эту роль хотя бы в основных ее чертах, невозможно полностью понять нашу проблему и сегодня.
То, что Германия — историческая родина российских немцев, и даже то, что они — не потомки военнопленных, сегодня известно уже многим в России, даже на уровне руководителей областей и краев, в отличие от их предшественников в обкомах и крайкомах партии. Но то, что наши предки прибыли в Россию, когда нашей исторической родины в виде единого государства под названием "Германия" еще не существовало; то, что российские немцы как народ минимум на сто лет старше государства Германия — почти не известно даже в самой Германии. А ведь это тоже сказалось на нашем народе: Германия объединилась и избрала государственным языком "хохдойч" через сто лет после нашего исхода, поэтому нашим родным языком не мог быть "хохдойч", а навсегда, до сегодняшнего дня, остались привезенные нами в Россию диалекты — языки прежних германских земель. Мы в России со своими селениями были как маленькое подобие, как макет, как вынесенная в другую страну резервация прошлой Германии — каждая село-"земля" жила отдельно (гессенская, баварская, вюрттембергская и т. д.), почти не смешиваясь с другими, со своим диалектом, своим укладом, своими традициями, даже со своей религией, — практически до депортации в 1941 году, "объединившей" нас, наконец, в страданиях, репрессиях, в лишении национального будущего.
Связи с Германией у нас после исхода практически не было. Так что жили мы и развивались как новый народ во многом на собственной, принесенной с собой в Россию, базе, а затем после депортации — в условиях ее отсутствия. И мы никак не могли пройти путь, параллельный тому, который прошли после нашего исхода Германия и ее народ. Поэтому только недоумение может вызвать сегодняшнее недоумение в Германии по поводу того, что российские немцы — не такие, как они, что говорят они не на "хохдойч", и вообще не немцы. Немцы они, немцы! И может быть, еще больше немцы, чем многие из недоумевающих. Потому что сохранили в себе больше глубинно немецкого…
Первое масштабное отрицательное проявление роли Германии в судьбе российских немцев связано с войной 1914 — 1918 гг. "Гадины тыла", "немецкие шпионы", "немецкое засилье" и выселения по национальному признаку — это все относилось к нам, потому что война шла с Германией, т. е. с немцами. И первое смешение понятий "нация" и "национальность" — тоже из того времени. Мы были немцы по национальности, но уже сто пятьдесят лет не были частью германской нации. Мы были гражданами России и частью российского народа, т. е. частью российской нации. Тем не менее, мы были немцами, и в условиях войны этого было достаточно для недоверия и "превентивных мер".
Октябрьская революция, покончив с войной, избавила от дискриминации и российских немцев. Вдобавок в развитии "мировой революции" самые большие надежды большевики возлагали на Германию. Отсюда и резкое изменение политики в отношении к ней, что позволило произойти серьезным превращениям "гадкого утенка": в 1918 году была создана Трудовая Коммуна (Автономная область) немцев Поволжья как начало практического решения национального вопроса в России, а в 1924 году — и АССР немцев Поволжья. Но, одной рукой "защитив" российских немцев, другой Советская власть лишила их самоуправления, которое было у них около полутора веков, и ввело и для них государственное управление, что сделало их еще больше неотъемлемой частью российской нации.
Фашизм, пришедший в начале 30-х годов к власти в Германии, тоже отразился на нашей судьбе — еще до начала войны. Однако степень его воздействия зависела не столько от него самого как явления, сколько, как можно понять, от планов Сталина и роли, отводимой фашизму в этих планах. Тем не менее, он сказался на нашей судьбе гораздо сильнее, чем в целом по стране, опять же в связи с общим "пятым пунктом" — немецкая национальность становилась все больше признаком чуждой идеологии.
(Это гитлеровская национал-социалистическая рабочая
«– Почему вы молчите? – кричу я, держась из последних сил над колодцем. – Почему вы ничего не делаете? Ведь наш двор тонет!» Повесть о трагической судьбе депортированных в начале войны немцев Поволжья.
1989-й год для нас, советских немцев, юбилейный: исполняется 225 лет со дня рождения нашего народа. В 1764 году первые немецкие колонисты прибыли, по приглашению царского правительства, из Германии на Волгу, и день их прибытия в пустую заволжскую степь стал днем рождения нового народа на Земле, народа, который сто пятьдесят три года назывался "российскими немцами" и теперь уже семьдесят два года носит название "советские немцы". В голой степи нашим предкам надо было как-то выжить в предстоящую зиму.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?