Куда идем мы… - 3 - [30]

– Ыт тахага![2] – не сдержавшись, произнес Норд, дочитав письмо, и в гневе бросил свиток на стол.

Потом он повернулся к гостю и заговорил. Его голос неузнаваемо изменился – исчезло все актерское и напускное, потерялись гипертрофированное радушие и сдержанная ирония. Сейчас он говорил глухо и суховато, говорил всерьез, как сильный с сильным. Сейчас это не было речью хлебосольного эпикурейца – это был жесткий голос человека, привыкшего изменять и обрывать человеческие судьбы.

– Это не я, Псих. – сказал хозяин. – Отвечаю – это не я.

– Да-да, – улыбнулся обезьян. – Это злые люди.

– Псих, давай без шуточек, не будем друг друга унижать после стольких лет знакомства.

Металла в голосе добавилось совсем чуть-чуть, буквально гомеопатическая присадка из стали, но Псих сразу извиняюще поднял руки – дескать, сорян, братан – увлекся. Похоже, шутки с Нордом имели четкую границу.

– Давай начистоту, – предложил хозяин. – Да, я повел себя не по понятиям, когда прикрыл отжимание реки у этого Герасима, это мой косяк, я его признаю. Но вот этот беспредел – это уже не я. Это он сам. Я этого тупо не знал – он, к сожалению, подо мной не ходит.

– И поэтому первым делом прислал тебе приглашение?

Норд поморщился.

– Псих, он сын моей младшей сестры. Моей покойной младшей сестры – это важно. У каждого из нас есть слабое место. Моим слабым местом была сестра: девушка с богатым воображением, но совсем без тормозов. Она была единственным человеком на свете, который мог вить из меня веревки – в разумных пределах, разумеется. Именно поэтому всю свою жизнь она творила что хотела – я ее баловал и все позволял. Она даже замуж вышла сложным противолодочным зигзагом – вот стоило несколько лет выбиваться в Верхние планы, чтобы через месяц познакомиться там с латиносом-крокодилом из какой-то там Хренолупы, влюбиться в него как кошка и вернуться с ним на Землю, потому что у него, видите ли, бизнес, который нельзя надолго оставить?! Хрен его знает, каким кокаином зятек там торговал, но бабки у него водились – по крайней мере, на эпическое умение «Ромео и Джульетта» для жены денег у него хватило. В итоге настругал этот мачо девять детей, причем исключительно пацанов.

А потом этот придурок решил, что взял бога за бороду и перебежал дорогу очень серьезным людям. В итоге грохнули обоих – и его, и жену, она все равно в его делах по уши была. Ну а судьбу племянников пришлось устраивать мне. Нет, влезать в рисковый бизнес на чужой территории я, разумеется, не стал, я не идиот. Но дело продал за нормальную цену и племянников вывез к себе, пока их там на ремни и сумочки не порезали. У нас в Якутии, конечно, не Эквадор и не Гондурас, малость попрохладнее, но материнская кровь никуда не делась – прижились.

– Не знал. Да уж, геморрой тебе не слабый судьба подкинула, – посочувствовал Псих. – И все крокодилята такие же без башки, как этот?

– Да нет, нормальные парни, – возмутился Норд. – Выросли, выучились, давно все при деле и при деньгах. Пабло я в Нерюнгри посадил, у него не голова, а Дом Советов. Алехандро, Марио, Альваро и Диего в Верхние планы ушли, Мануэль и Матео – они близнецы – на пару в Мирном сидят, весь город в кулаке держат. Карлос всегда себе на уме был, вот своим умом и решил жить – перебрался от меня аж в Магадан. Но ничего, не потерялся – я же приглядываю, мне мои барабаны барабанят исправно, все у него хорошо – а я и рад. Они же мне как дети. И только Генка этот – ну совсем непутевый! Всю кровь у меня выпил.

– Стоп, а почему братья все с испанскими именами, а этот – Гена? – перебил собеседника любопытствующий Псих.

Норд хмыкнул:

– А он Хулио был. Ну ты сам понимаешь, какая жизнь будет в России у Хулио. Пришлось имя менять. Ну а тут как бы других вариантов не было. Как можно в России крокодила назвать, кроме как Геной?

– Валерой еще можно, – подсказал Псих.

– Почему Валерой? – оторопел крестный отец.

– Ну, у Гены в книжке сменщик был – Валера. Толстый крокодил. Его просто в мультик не взяли. Наверное, потому что толстый. Коммунистический фэтшейминг.

Старый волк долго не мигая разглядывал паломника. Псих мило улыбался в ответ. Потом Норд покачал головой и сказал:

– Иногда у меня такое чувство, Псих, что ты надо мной стебешься. Я, кстати, похудел.

– Господь с тобой, – улыбнулся обезьян. – Я просто начитанный. Помочь хотел.

– Проехали уже с помощью, – тяжело уронил Норд. – Переназвали давно.

– Ну, извини, – развел руками Псих, и вернул разговор в нужное русло. – И что Гена?

– Непутевым Гена оказался, – с чувством ответил мафиози. – Все братья честно впахивали, а он все какие-то бизнес-схемы мутил, чтобы сразу миллионером стать. Ну и промутил всю свою долю в отцовском наследстве. Я тогда осерчал и посадил его на зарплату. Ну, он с год лямку потянул и что-то совсем затосковал. Пришел ко мне, плакался. Отпусти, просил, на реку Бирюсу. Бизнес-план, говорит, у меня продуманный, вообще без риска. Это же Тайшет, транспортный узел. Говорил, это уже совсем имбецилом нужно быть, чтобы на реке при транспортном узле не подняться. Только, говорит, не контролируй меня жестко, дай мне самому порулить. Не могу я в ошейнике ходить, натура свободная не позволяет. Ну я послушал его, послушал… В общем, сам понимаешь – кровь не вода, прикрыл я это «слияние и поглощение».