Куба либре - [22]

– Я готовить?

– Ты говорил, что работал поваром.

– Ах, да. Я закончил курсы в Гаване.

– И какие блюда ты готовишь?

– Разные, ми рейна. Разные…

– Ну, у тебя есть какое-нибудь фирменное блюдо?

Он задумался.

– Рыба.

– Какая рыба?

– Всякая рыба. Я готовлю пескадо.

Я знала из чтения ресторанных меню, что «пескадо» по-испански значит рыба. Просто рыба.

– И как ты готовишь пескадо?

– На гриле.

– Это твое фирменное блюдо? – Я рассмеялась. – Чтобы готовить рыбу на гриле, надо, конечно, учиться на курсах! Это ведь целое искусство!

– Да, я большой художник, – серьезно ответил он. И уточнил: – Большой художник в поварском деле.

Я показала на баклажан, лежащий у него на тарелке:

– Как этот овощ называется по-испански?

Он задумчиво посмотрел на баклажан. Постучал по нему вилкой.

– Не знаю, ми рейна, как это называется.

– Молодец! Главное – честно! – Я похлопала его по плечу.

– Как ты думаешь, я мог бы устроиться поваром в Москве?

– Чем черт не шутит, – уклончиво ответила я. – Не в обиду московским поварам будет сказано.

Когда мы проходим через лобби, на нас все смотрят. Мы вызываем эмоции: зависть, любопытство, презрение.

Пришла последняя эсэмэска от мужа, после чего экран айфона траурно потемнел.

Предложили работу выпускающего редактора и бешеные бабки. Сегодня помогал твоей маме поменять резину.

Целую, твой Меховик.

От этой эсэмэски стало на сердце тоскливо и мучительно. Какая же я свинья!

Я выдавила на ладонь остатки солнцезащитного крема, швырнула флакон на пол. И поймала себя на том, что получила от этого удовольствие.

Пол в номере уже завален всякой дрянью. Алехандро швыряет прямо под ноги все подряд: косточки от фиников, недокуренные сигары. Никогда не поднимает монеты, которые выпадают у него из карманов. Для демонстрации, что ли?

Я вошла во вкус и получаю удовольствие от опрощения. Вдали от привычного мира с его нормами поведения во мне стала просыпаться какая-то дремучая народность.

Мне захотелось произносить фразы типа: «Засунь долбаную голову себе в пизду!», или просто: «Да ладно, пошло оно все в пизду!»

Ночью я долго лежала без сна. Открыла блокнот и пересчитала дни до отъезда. Время тянулось медленно, а иногда, казалось, и вовсе замирало на месте. Хотелось домой к мужу. Хотелось заснуть и проснуться в Москве. И слушать, как дождь барабанит по карнизу. А сон все не шел. Влажная таинственная ночь за окном обволакивала меня сладкими запахами цветущей жимолости, в которой смеялась и плакала какая-то птица.

Утром за завтраком не выдержала и рассказала о том, какая у меня офигенно комфортная жизнь в Москве: квартира в центре и ванна с гидромассажем. Знаю, что глупо. Но не смогла сдержаться.

Алехандро снова ушел по делам и вернулся только к вечеру в баскетбольных шортах небесно-голубого цвета с алыми лампасами и белоснежной тенниске с голубым воротником и готической надписью Anchor Blue, а еще с джинсами Havana Republic. Я никогда раньше не видела вещей этой марки, только читала, что Banana Republic была придумана, как насмешка над Havana Republic и кубинским социализмом.

– Я хочу выглядеть очень хорошо, когда я с тобой. – Алехандро привлек меня к себе и стал разглядывать нас в зеркало.

Местным женщинам живется совсем неплохо, если, конечно, отбросить все трудности, связанные с социализмом.

Мужчины здесь нежадные на эмоции.

Иногда на меня даже накатывает восхищение: вот люди, которые живут, а не существуют. Мне начинает казаться, что я жила с приглушенным звуком.

Мы с мужем давно уже привыкли все свои лучшие чувства отдавать популярным интернет-ресурсам. Это не то чтобы плохо, но здесь выглядело бы странно. На Кубе все настоящее, естественное. Мужчины больше опекают женщин, считают своим долгом исполнять любую их прихоть, а взамен лишь требуют, чтобы к ним обращались: «Мой король».

И все довольны.

Я привязана к Москве с ее миллионом оттенков и сложностей и вряд ли смогу жить в таком чистом и простом измерении. У кубинцев одни брюки, одна рубашка. Трусов они не носят. Максимум что хочет Алехандро – это иметь новые кроссовки и к старости накопить на телевизор.

А я в путешествие взяла больше барахла, чем он имел за всю жизнь. У меня чемодан набит платьями, босоножками, браслетами, серьгами, бусами, кейсами с косметикой. И еще с собой ноутбук, два фотоаппарата, айфон, карманный электронный переводчик и горы всякого белья. Я запарена на всяких марках: дешево – не дешево, стильно, модно…

А он выбрал подходящий цвет и чувствует себя королем. А главное – выглядит, как король. На все сто.

Я впервые соприкоснулась с мужчиной, который сильнее меня. И физически, и по-настоящему, круче. Я всегда боялась таких.

С Педро я начала намного острее чувствовать жизнь. И ошутила реальность грехопадения, когда, как Ева, грешишь в первый раз…

Солнце клонится к холмам, освещая все вокруг мягкими розовыми лучами. Свет, отражаясь в океане, придает теням зеленовато-голубой цвет.

В такой час, когда жара спадает, на побережье снисходит неземное блаженство.

На дорожке к пляжу голубь распустил крылья перед горлинкой. Он курлыкал, не оставляя ее ни на миг. Возвращающиеся с пляжа немки посмотрели на настойчивого голубя и улыбнулись мне.