Кто заставит сердце биться... - [32]

Мальчики испытывали бурный восторг; они должны были все исследовать, все рассмотреть, узнать. Зак растерял свою угрюмость, когда начал рассказывать короткие анекдоты, связанные с каждым предметом его коллекции. Майкл и Чар даже утомились от потока слов, настолько старик был словоохотлив. Дети побежали на пляж с ведерками и совочками в руках.

— Пойдите присмотрите за ними, — сказал Зак, прогоняя Майкла и Чар со двора. — И дайте мне время поколдовать над моим фирменным рецептом чили.

— Вы думаете, я осмелюсь прикоснуться к еде, приготовленной руками этого старикашки? — прошептал Майкл, когда они выходили через калитку.

— Яды не стихия дяди Зака, — поделилась Чар. — Вот если бы он взял бейсбольную биту…

— Теперь я спокоен.

Чарин залилась смехом.

— Ой, да перестаньте. Он точно старый пес: больше лает, чем кусает. Сколько его знаю, он всегда был грубоват, но ни разу и мухи не обидел.

Они шли вдоль пляжа, океан освежал им лица, а солнце пригревало спины. Ронни и Рикки наполняли ведерки песком, мчались к кромке океана и вываливали содержимое в воду. Когда песок быстро таял под напором волн, дети радостно смеялись.

— Вы собираетесь поговорить с моим дядей? — спросила Чарин.

Он покачал головой.

— Нет, я здесь, чтобы составить свое мнение об этом участке земли, вот и все. Я не собираюсь устраивать драку.

— Хорошо. — Чар улыбнулась дерзкой, вызывающей улыбкой. — Вы уже создали массу проблем. Обвинили меня во флирте с прорабом!

Его усмешка была восхитительной.

— Я вовсе не это имел в виду. Вы же знаете, я просто немного приревновал.

Ее глаза расширились, она никак не могла прийти в себя.

— Приревновали? Приревновали к кому?

Майкл посмотрел вниз, под ноги на песок, затем на Чар.

— К тому, как вы смотрели на Джада.

— Я… — Румянец вспыхнул на нежной коже. — Не могу поверить своим ушам, — бормотала она, но чувство вины читалось на ее лице. — Я думала, это не то, мы… мы…

— Нет? — Поймав Чар за руку, он притянул ее к себе. — Это единственная причина, по которой я не целую вас прямо сейчас.

Чар взглянула в горящие глаза Майкла, затем отвернулась. Она так сильно жаждала поцелуя, что едва могла дышать. Но она не может позволить ему поцеловать себя здесь, при детях.

— Теперь я не могу приходить на пляж и не думать о вас, танцующей в волнах. — Его глаза затуманились воспоминаниями.

Чар посмотрела на него, готовая к решительным действиям, к словам дерзким и прямым — нельзя оставлять за собой нерешенных проблем, — но голос не слушался, а слова так и застряли в горле. Внезапно голубые глаза затянула пелена слез. Невыразимая тоска в его словах и чувство того, что они потеряли свой шанс обрести то, чего никогда уже не обретут, застигли ее врасплох.

— Что случилось? — спросил Майкл, заметив слезы.

— Ничего. — Она сердито вытерла глаза, напуганная своей чувствительностью. — Должно быть, морской воздух или что-то еще.

Майкл обнял ее за плечи и поцеловал в теплую макушку. Он хранил молчание в течение всего их короткого путешествия по пляжу, крепко прижимая ее к себе, поближе к сердцу. И когда свежий ветер, играя волосами Чар, бросал прохладу им в лицо, она чувствовала тепло его тела.

Ну что за чили, сочное, пикантное, покрытое расплавленным сыром, — просто пальчики оближешь! А еще вкусное, пышное печенье, по случаю приготовленное Заком. Они обедали, смеялись наивным детским шуткам, слушали сказки «бывалого волка» о том, «как жизнь текла в старые добрые времена».

Конечно, россказни предназначались в основном Майклу: Зак хотел доказать, как ужасно созерцать руины некогда прекрасного, замечательного места. И чем больше Зак рассказывал, тем меньше помнил истинную цель своего красноречия и тем ярче загорались его глаза.

Старик говорил о капитанах, выброшенных морем на берег, которых выхаживали молодые индианки, об испанских колонизаторах, отвоевавших землю для своей родины, о поселенцах, строящих дома из одиноких кораблей, чьи команды уплыли за золотом, о вражеских субмаринах, видимых у этих берегов во времена Второй мировой войны. Затем шли истории о молодой маме близнецов, о ее детстве, рассказы, которые вызывали бурю смеха у мальчиков, улыбку у Майкла… и которые вгоняли Чар в краску.

Они отведали десерт Зака — шоколадно-банановое мороженое, затем дети захотели пойти поиграть, и молодые люди отправились с ними. Они нашли несколько забавных крабов-отшельников, живущих среди скал в маленьких заводях, оставляемых приливом. Полчаса они возились с морскими обитателями пляжа, и пока двое взрослых разбирали водоросли, мальчики заскучали и бросились осваивать новые горизонты.

— Можно мы пойдем на пирс? — спросил Ронни.

— Да. — Чар взглянула на причал, который находился совсем близко от того места, где они гуляли. — Если вы будете очень осторожны.

Мальчики убежали. Она обернулась к Майклу:

— Полагаю, нам лучше вернуться. Пора завершить наше маленькое путешествие.

Он согласился с неохотой: день выдался удачным. Забавно, однако, все лучшие часы за последнее время были так или иначе связаны с Чар.

Майкл продолжал убеждать себя, что истинная цель поездки — снискать доверие старого человека. Но ложь никому еще не помогала: он хотел провести день с Чар. Постепенно думы о ней стали занимать большую часть досуга; она заполнила его разум, чувства, и если он не позаботится о себе сейчас, то будет печалиться потом.