Кто заставит сердце биться... - [20]

— Все приходит с опытом. Я готовлю для людей и знаю свою работу.

— Это уж точно. Восхитительно.

Майкл проснулся очень рано в надежде ускользнуть из дома прежде, чем его обитатели соберутся в столовой на завтрак. Но еда просто таяла во рту, и он засиделся за столом до тех пор, пока не появились остальные жильцы. Нет в мире ничего подобного восхитительным кулинарным изыскам, что повышает настроение… даже если люди того не заслуживают.

Он уже был готов встать из-за стола, правда с большой неохотой, и покинуть комнату, когда вошла Чар со своими мальчиками. Уйти прямо сейчас выглядело бы, по меньшей мере, странным.

Чарин вскользь улыбнулась ему, села на стул и сосредоточила внимание на детях.

Майкл знал, что должен уйти, но волшебное чувство сытости разлилось по телу, и внезапно он обнаружил себя оживленно болтающим за чашкой кофе с двумя другими мужчинами. Его собеседниками оказались инженер Ральф Буртс из Далласа и рабочий-контрактник из Сиэтла по имени Саймон Джитер. Однако все внимание Майкла занимали Чар и дети; она казалась хорошей матерью. Только вот почему он чувствует гордость за нее, разве ему не все равно? Он же предупредил себя об опасности сближения с Чарин не далее как ночью?

— Эти рыжики напоминают мне моих ребятишек, — сказал Ральф, наблюдая за попытками Рикки удержать полную ложку около рта. — Я так скучаю по ним. Надеюсь по возвращении домой побыть с ними недельку-другую.

— Сколько у вас детей? — спросила Чар, ловко подхватывая ложку.

— У меня тоже двое мальчиков. И три девочки.

— О боже, целая команда!

— Да, мы весело проводим время. Они хорошие ребятки. Куда бы мы ни передвигались, мы словно маленькое стадо.

Чар улыбнулась. |

— Я всегда хотела иметь много детей. Моей целью было родить шестерых. — Чарин хмыкнула. — Особенно мне хотелось иметь девочку или двух, похожих на меня, но я счастлива и с этими двумя сорванцами.

— А вы, Греко? — по-дружески спросил Ральф. — У вас есть дети?

— Нет, — коротко ответил тот, делая большой глоток кофе.

Слова Чар засели у него в голове. Итак, она хочет иметь много детей. Ему следовало знать, что она предназначена для большой семьи. Если до этого он тешил себя призрачной надеждой наладить с ней отношения, подвернись хотя бы одна возможность из ста, то теперь любые попытки стоит пресечь на корню. Настроение ухудшилось, тело задеревенело, а желудок словно завязался в узел.

— Мистер Греко не любит детей и постоянно нас информирует о своем недоброжелательном отношении к ним. — Взгляд Чар едва коснулся его и затем метнулся в сторону.

— Как жаль, — посочувствовал Ральф. — Что произошло? Несчастливое детство или что-то другое? — Он покачал головой, не ожидая ответа. — В том-то все и дело, — обратился Ральф к молодой маме. — У меня был друг, который ненавидел детей. С ним плохо обращались, когда он был ребенком.

— Со мной обращались хорошо, — холодно произнес Майкл, вытирая губы салфеткой и поднимаясь из-за стола. — В наших телевизионных программах полно дрянной психологии. Все в погоне за объяснениями причин любви, ненависти, — добавил он. — Просто моя жизнь сложилась так, а не иначе.

Когда Майкл покидал комнату, то чувствовал на себе взгляд Чарин, и на мгновение ему показалось, что она видит его насквозь, видит его ложь. Конечно, это не так. Откуда ей знать о его детстве? Он солгал, когда говорил, что с ним обращались хорошо. Но ни к чему выставлять напоказ кровоточащие раны. Сегодня он ясно осознает свои проблемы, связанные с детством. Однако вы не можете изменить то, что уже случилось. Так какого черта его жизнь должна кого-нибудь волновать?

Гнев бурлил и готов был выплеснуться наружу, если бы не одно событие, которое подействовало на него как ушат холодной воды. Майкл завернул за угол в холле и наткнулся на Ронни. Тот на вытянутых руках держал его тяжелый портфель.

— А вот и вы, — улыбнулся мальчик. — Идите на работу, мистер Гекко!

Майкл взял портфель и посмотрел вниз; нежданное тепло разлилось в груди.

— Спасибо, Ронни. — Его голос слегка дрогнул, и первое желание взъерошить рыжие волосы удалось подавить с большим трудом. — Увидимся вечером.

— Увидимся вечером, — отозвался эхом детский голосок, и ребенок бросился к подоконнику, с которого был виден фасад дома.

Майкл чувствовал спиной его взгляд, поэтому, прежде чем сесть в машину, обернулся и помахал рукой. Ронни помахал в ответ. Отчего запело сердце в груди и заиграла улыбка на губах, Майкл не знал, но весь путь до офиса он тихо мурлыкал себе под нос.

Глава шестая

Никакого уговора сохранять дистанцию между ними не было, но теперь и Чар знала, что вместе им остаться не суждено.

Досадно, он привлекал ее как никакой другой мужчина в мире. Впрочем, она стала старше, мудрее и знала: чтобы создать прочные отношения, недостаточно лишь секса и любви. Глубоко в душе Майкла крылись тревоги и сомнения. И если он не сможет побороть их, то — она знала — с ними придется иметь дело ей. А так как у нее нет ключа к его сердцу, то не стоит надеяться на лучшее. Пусть остается все как есть.

— Ужасно жаль, — тихо бормотала она, борясь со своими ощущениями.

Чарин из окна наблюдала, как Майкл покидает здание с одним из вице-президентов. Его внешность радует глаз, но подойди ближе — и увидишь, как он опасен.