Кто закажет реквием - [16]

Конечно же, власти Страны Советов сделали все возможное, чтобы усложнить жизнь новоявленным пинкертонам. Им запрещалось, например, использование технических средств скрытого наблюдения даже на охраняемом объекте. То есть, охранник должен был стоять столбом и смотреть на всех входящих и выходящих и просто шастающих возле «охраняемого объекта» и ни в коем случае не пытаться скрытно наблюдать за ними, даже если они, по мнению охранника, и замышляют какую-то мерзость против «охраняемого объекта». Так что использование «клопа» и высокочувствительного направленного микрофона в случае обнаружения означало бы автоматическое аннулирование лицензии. А сделать это мог любой мент, несмотря на то, что лицензию выдавал не он.

То же самое касалось и использования оружия — оно могло быть применено только для самообороны, но ни в коем случае не для защиты «охраняемых граждан и третьих лиц», как гласил «Закон о частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации».

Созданию «Инвереска» предшествовало получение индивидуальных лицензий Клюевым и Ненашевым, обошедшееся в копеечку, а точнее — почти в полтораста тысяч рублей с носа. Бирюков, как не имевший стажа работы в органах внутренних дел и безопасности, не должен был мечтать о получении лицензии. Но он занял при образовавшемся «Инвереске» место консультанта по безопасности (именно так, абсолютно непонятно для непосвященных, хотя и посвященные тоже не очень понимали) по периодически возобновляемым договорам. Вообще-то он должен был обучать Клюева и Ненашева спецприемам, которыми те и так неплохо владели. А лицензирование предприятия обошлось друзьям почти в четыреста тысяч рублей.

Но уже обещанный Кондратьевым гонорар в пять тысяч долларов (ровно половина суммы, которую похитители требовали за его супругу), при позавчерашнем курсе на ММВБ почти по тысяче «деревянных» за «зеленый» перекрывал все предыдущие траты и издержки.

Итак, «нарушитель конвенции» явился в назначенное время в офис (штаб-квартиру, контору), чтобы взять ключи от своего автомобиля, сумку с остающимися там семью с половиной тысячами долларов (две с половиной он уплатил еще раньше в качестве аванса).

Можно было, пожалуй, уловить тень сожаления на лице Кондратьева, когда Ненашев при нем извлек деньги из сумки, пересчитал и вручил их вместе с ключами от автомобиля владельцу. Наверное, «нарушитель конвенции» не совсем охотно расставался с пятью тысячами. Похоже, что он испытывал смешанное чувство досады и разочарования.

«Вот жук, — подумал Бирюков, — наверняка уже все просчитал — дескать, полтора дня работы и такой «навар». Надо было, чтобы его дражайшую супругу продержали в том клоповнике неделю или две.»

— Какие-нибудь проблемы? — спросил он у Кондратьева.

— Нет-нет, все в порядке, — поспешно ответил тот. — Но у меня к вам будет еще одна просьба… Видите ли, дня через два мы с женой уедем отсюда. А в течение этих двух дней мне хотелось бы воспользоваться вашими услугами.

— То есть, речь идет о бодигарде? — Клюев специально использовал этот новомодный термин. Он занимал пост главы «Инвереска» меньше месяца и уже с удивлением ловил себя на том, что старается пустить пыль в глаза клиентам.

— Да, именно, — кивнул Кондратьев. — Речь идет об услугах телохранителей.

Разумеется ему, жившему за границей, термин этот был знаком.

— Идет, — согласился Клюев. — У нас ставка начиная от сотни долларов за сутки. Учитывая, что в данном случае создалась обстановка повышенного риска, мы бы хотели получить по увеличенному тарифу, а именно по четыреста долларов за сутки.

— Вы сказали — повышенного риска? — лицо Кондратьева удивленно вытянулось.

— У меня сложилось впечатление, что похитители вашей супруги не собирались удовлетвориться десятью тысячами долларов и что вообще это похищение было частью какого-то более развернутого плана…

3

Необходимая ретроспекция.

Берн, Швейцария.

5 сентября 1993 года.

— Я очень немногих начальников уважал, — сказал человек с внешностью цивилизованного европейца, — и в числе этих немногих был Шебаршин Леош д Владимирович, мои бывший шеф. Профессионал. человек на своем месте. Плохо, когда делом, в котором нужны специальные знания, занимаются люди, всю жизнь просидевшее в «заместителях по общим вопросам». Общие вопросы — это дело политиков. К сожалению, сейчас все перевернулось, и надо быть большим политиком, если хочешь удержать в руках большое дело — я говорю о вашем шефе. Он взялся за безнадежное дело, он проиграет рано или поздно. Скорее рано, чем поздно. Но я вам все же помогу.

Нельзя, конечно, сказать, что собранный вами материал — верхушка айсберга, но большая часть сведений от вас еще скрыта. Вы знаете, что сын Бурейко жил у Якубовского в Цюрихе целый год?

— Я оценил ваше чувство юмора. — сказал человек из Генпрокуратуры. — Ведь об этом факте даже газеты писали.

— Да, он прибыл в начале лета девяносто второго, а убыл весной этого года. Вспомнил неутешную вдову Гюнтера Собецки Светлану Рослякову. Не прошло и двух недель после смерти Собецки, как она встретилась с Бурейко-младшим.

— Это проверенные сведения?