Кто я - [2]

Мой грузовик слушается только меня. Он никогда бы не остановился перед чужими объедками, если бы я его не остановил.

Но почему я все это сделал? Ведь мне никто не приказывал. Неужели все это заложено программой? Почему тогда у меня возникает ощущение, что я могу сам выбирать что-то?

Я снова возвращаюсь к тому же вопросу: кто я?

Однажды я обратил внимание, что у меня лицо дергается. Я просто бегу по коридору и иногда делаю какое-то движение лицом.

Я знаю, что любые функции в машинах нужны для чего-то. Интересно, зачем нужно это дерганье лицом? Может, чтобы отгонять мух? Но в Корпусе нет мух. Тут есть только тараканы.

Значит, я машина с дефектом. Делаю то, что не нужно делать. Но почему я такой получился? Или все машины с неполадками? Зачем нас такими сделали? Ведь люди очень умные, они пользуются разумом. Почему они не видят во мне дефектов, если даже я, неразумная машина, вижу их?

Или все-таки это не дефект, а что-то другое? Но что? Кто я, в конце концов?

Она

Я услышал этот разговор случайно. Один человек говорил другому:

– Эти скоты совсем обнаглели. Не успели мы оправиться от одной атомной бомбы, как они сбросили вторую. На этот раз уничтожен корпус номер два! Там вообще ничего не осталось!

– Хорошо, там наших практически не было, – ответил ему другой человек. – Но рабы вымерли чуть ли не полностью. Там была самая большая их колония. А ведь оттуда хотели отправить рабов по другим корпусам. Нам тоже нужна партия новеньких, а их нет!

– Ничего, это вопрос решаемый. Уж расплодить народ мы всегда сумеем.

Я мало что понял из этого разговора. Больше всего меня занимало вот что: если был новый атомный взрыв, то почему не исчезли тараканы? Они были повсюду. Они залезали даже в руду, которую я возил на грузовике.

Я прокрутил разговор снова и понял, что взрыв мог быть в другом месте. Я знаю очень мало мест: всего лишь три дороги в Корпусе. А их должно быть гораздо больше. Наверное, взрыв был на другой дороге. Хорошо же им сейчас там без тараканов.

В этот же день я услышал другой обрывок разговора.

– Сильно накладно везти им баб. Может, проще было взять у них сперму?

– Ну ты смог бы у них взять сперму?

– Нет.

– Ну и вот. Проще привезти баб.

Я еще не понимал, что этот разговор напрямую касался меня. Когда я возвращался с работы домой, у двери своей комнаты я увидел двух человек и такую же машину, как я. Только она была женского рода. Это была Она.

Я всегда слушал свое дыхание и равномерное постукивание таблички с номером. Почему-то в этот раз они сбились и были не такими ровными, как обычно. Я подбежал ближе и остановился. Я понял, что человек хочет мне что-то сказать.

Тот подошел ко мне ближе, дотянулся рукой до моей таблички, перевернул ее, чтобы увидеть номер.

– Семьсот четырнадцатый? – уточнил он. – Так и запишем. Вот тебе жена. Быстренько сделай ей ребенка.

Второй человек хихикнул:

– Можешь растянуть удовольствие, а не спешить.

– Нет, нам надо быстренько.

С этими словами они ушли. Я открыл дверь в комнату и вошел. Следом вошла Она.

Делать в комнате было нечего. Машинам не нужно развлекаться. Они сделаны для того, чтобы работать. Может, я бы работал круглые сутки, но люди привыкли иногда отдыхать. Они делали перерывы отдыха и для машин.

В комнате у меня стоит кровать и небольшой столик. За дверью дырка в полу, заменяющая унитаз. Больше ничего нет. Машине ничего не нужно. Раз в неделю мне меняют постельное белье. Раз в три дня можно сходить в душ помыться. Поэтому когда я возвращаюсь с работы домой, я просто ложусь в кровать и сплю.

Так я сделал и в этот раз.

Но почему-то Она не спешила в постель. Она ходила по комнате из угла в угол и делала вид, что чем-то занята. Потом она угомонилась и легла со мной рядом.

Мне она очень мешала. Кровать была рассчитана на одного, а надо было умещаться вдвоем. Пришлось обоим лечь на бок – спина к спине, чтобы не упасть с кровати. Я думал, что если мне ее поселили навсегда, то мне это очень не нравится. Я не хотел, чтобы так продолжалось долго.

Хотя машина не отмеряет время. Ей не должно быть разницы, долго что-то продолжается, или быстро проходит.

Я лежал и вспоминал подслушанные сегодня разговоры. Опять атомный взрыв: зачем их люди делают? Если они им нравятся, то почему они так плохо о них отзываются? А если им это не по нраву, так почему бы им не прекратить взрывать эти бомбы?

Но машина не может понять логику людей. Они разумные существа, а ты начисто лишен всего этого. Ты сделан для того, чтобы обслуживать людей. Сам по себе ты ценности не представляешь.

Утром я хотел встать, но напоролся на Нее. Я подождал, когда поднимется Она. Она снова принялась бегать по комнате, как будто бы делая что-то. Откуда Она знает, что можно делать такой вид? Получается очень похоже. Женщина-человек, в принципе, могла бы так себя вести.

Потом Она угомонилась и села за стол ко мне спиной. Я смотрел, смотрел на ее неподвижную спину. Вот теперь Она была похожа на машину, какой и являлась. Что же она тут устраивала две минуты назад?

Вдруг мне захотелось ее потрогать. Я понял, что она похожа на меня. Если я хочу узнать, кто я, то нужно получше посмотреть на Нее.