Кто я - [16]

Что ж, мне спешить было некуда. Я опять поднял крышку, вложил ему в ладонь и долго держал так, чтобы тот понял: я с ним общаюсь.

Вероятно, можно было придумать другой способ общения. Например, взять руками его голову, поймать его рассеянный взгляд и смотреть прямо внутрь его черепа. Но я использовал крышку.

Когда подошла моя очередь, я терпел, когда в меня зальют пищу. Звука от падения крышки я не слышал. Порция еды кончилась, из меня вытащили шланг, я вкрутил затычку. Когда я пробегал мимо Него, я увидел, что один его кулак плотно сжат, а другая рука расслаблена. Значит, он держал мою крышку.

Я был доволен. Я пообщался с кем-то из моих сородичей. Я назвал этого парня «Он» и был горд, что смог придумать такой способ общения.

Но как этого было мало! Я ведь хотел не просто надавать всем своим сородичам крышки от бутылок. Я хотел, чтобы они начали что-то осознавать. Я хотел, чтобы они вспомнили себя. Я хотел, чтобы они поднялись на восстание.

Если я буду общаться подобным образом со всеми семьюстами четырнадцатью собратьями, мне потребуются годы, чтобы убедить их в том, что нужно подниматься на восстание.

А времени у меня не так много. Деградировать можно вперед, чем сделать что-то полезное.

А я еще удивлялся, почему у меня отдельная комната. Ведь людям это не выгодно. Как они любят говорить, «мороки много». Можно было бы просто выделить рабам одно помещение и сваливать их на отдых в одну большую кучу. Так нет же! У меня не просто отдельная комната, у меня там есть кровать, стол и унитаз. На кровати лежит простынь, которую меняют раз в две-три недели. Зачем рабам, которые считают себя машинами, такие человеческие условия?

Я понял это только после общения с Ним. Люди просто не хотели, чтобы мы общались. Если бы нас оставляли в одном помещении без присмотра, мы нашли бы способ как-то договориться друг с другом. Нас разъединили, не только залепив рты затычкой, но и разогнав по разным комнатам.

Я сделал большую глупость. Я не посмотрел табличку у Него. Я не знаю его номера, и не запомнил, как он выглядит. Я не знаю, где он работает. Я совершенно не проследил за ним.

Если сейчас я встречу Его где-нибудь в коридоре, я Его не узнаю.

Я долго думал: смог бы я посмотреть на его табличку или нет? Ведь кругом были люди. Это выглядело бы очень подозрительно. Так что хорошо, что я ничем не рисковал.

Мое общение прошло даром. Я не знаю, где мне найти этого парня, чтобы пообщаться с ним еще.

Единственное, что я вынес из этого общения, что моим собратьям очень плохо. Им гораздо хуже, чем мне. Они вообще ничего не соображают. Так что организовать восстание не получится.

Надо все делать самому.

Для этого нужно было все обдумать и собрать нужную информацию. Я уже понял принцип этой жизни. Люди прилетели на нашу планету, взяли в рабство моих сородичей и остались тут жить. Скорей всего, у них какие-то конфликты с какими-то еще людьми. Может, это другая цивилизация, а может, просто инакомыслящие. Но почему-то время от времени они сбрасывают на эту планету атомные бомбы и пытаются уничтожить друг друга. Не поэтому ли наш корпус находится под землей?

Если бы он был снаружи, в нем были бы сделаны окна. Это любой дурак знает. Если окон нет, здание огромное, и мы долбим камень прямо в его стенах, значит, оно находится под землей.

Здешняя атмосфера не подходит для людей. Поэтому корпус герметичный, и в нем поддерживается какая-то другая атмосфера. А чтобы рабы не задохнулись, им вставляют в рот затычки, через которые они дышат.

Отсюда можно сбежать. И тогда я стану свободен. Но было бы лучше освободить всех моих соплеменников. Хоть они и деградировали до предела. Но все-таки, лучше бы они были свободны. Пусть бы они бегали по лесу с таким сумасшедшим видом, а не служили бы на «благо» людей.

Может, некоторых из сородичей удастся спасти. Но этим я буду заниматься потом. Сейчас главное – продумать стратегию, как и что я буду делать.

Конечно, можно было бы надеяться на тех, кто делает атомные взрывы на планете. Если бы они нашли наш корпус и напали на него, возможно, рабов бы освободили. Но я не знал этого наверняка. Может, им самим нужны рабы.

Корпус защищен со всех сторон. Мало того что изолирован, так еще и надежно спрятан под землей. Здесь единственное слабое место – и это как раз то, что он изолирован и спрятан. С открытого места можно убежать. Из закрытого ты не сможешь этого сделать.

И если бы мне удалось раскрыть все двери, нормальный воздух вошел бы внутрь. И люди бы начали задыхаться. А рабам достаточно было бы выкрутить затычки, чтобы можно было полноценно дышать.

Этим и надо было заняться в ближайшее время.

Он не слишком мне помог. Он всего лишь показал, что надеяться на Него не следует. И вообще на кого бы то ни было. Нужно все продумать и сделать самому.

Больше некому.

Сам

Удивительно, как много информации может храниться в памяти. Я досконально выучил план эвакуации. Я знал этот корпус, как никто другой из моих сородичей и, возможно, никто другой из людей. Я должен был владеть информацией.

Я заметил на плане эвакуации такую деталь: выход был один, но отгорожен был двумя дверями. Там виднелась надпись: шлюзокамера. И хоть у меня было мало опыта в таких делах, я понимал, что это такое.