Кто в тереме? - [21]

– Почему?

– Потому что вышли они после Юли и Киры. А, кстати, как грабители попали в квартиру? Дверь взломали? – спросила Людмила Петровна, решив не деликатничать и переть напролом, спрос – не убыток.

– Вот, вот! – расхохотался Бурлаков. – А я все жду, когда же вы зададите этот вопрос. Он должен был у вас возникнуть сразу. Эх вы, горе-сыщица!

– Да в сыщицы это ведь вы меня записали, Вадим Сергеевич! Это вы у нас – специалист по криминалу, а мне, слава богу, не часто приходилось сталкиваться с уголовщиной. Да еще и люди мне не совсем посторонние, растеряешься тут. Я весь день чувствую себя так, как будто меня по голове пыльным мешком стукнули!

– Не скромничайте, – отмахнулся Бурлаков. – А взлома не было. Да и как вы себе представляете? Старушка, я так понимаю, была особой деятельной и энергичной. И вот, ломятся к ней в дверь, а она чего-то ждет? Не звонит в полицию, не стучит в стенку, не кричит с балкона? Все равно кто-то услышал бы!

– Может, у нее тоже телевизор орал?

– Орал, да… Но взлома не было.

– Значит, сама открыла? Но эти молодые люди не вписываются в контингент клиентов Антонины Семеновны! Она открывала только знакомым, а с молодежью вообще предпочитала дела не иметь.

– Откуда вам это известно? Вы можете дать стопроцентную гарантию?

– Да, действительно… Это лишь ее утверждение… А отпечатки?

– Чужих нет.

– Ничего хитрого! Сейчас холодно, многие ходят в кожаных перчатках. Их могли просто не снимать!

– Или кто-то открыл дверь «родными» ключами.

– Или подделал ключи!

– Маловероятно. Что у нее, сейф с валютой или полная квартира антиквариата? Во всяком случае, всех родственников опросили. Никто из них никогда ключей не терял. Да ключи-то и были, кроме самой хозяйки, только у дочери и внучки. Дочь была на работе, внучка в колледже.

– А нож нашли?

– Нет, конечно. Унесли с собой. А что там вы упомянули про Юлю и Киру? Когда они выходили из подъезда? Кира – она кто?

– Кира – подруга Юли. Но тогда получается…

– Что получается? – вцепился Бурлаков.

– Моя новая приятельница… моя информаторша… – девочка Катя – сказала, что незадолго до того, как эти молодые люди вышли из подъезда, оттуда выскочила Юля и побежала, а за ней – ее подруга Кира, она же Кирилл, поскольку считает себя парнем.

– А вот это интересно! Это очень интересно!

– Что интересно?!

– Про Юлю и Киру.

– Что Кира считает себя парнем?

– Ну, это интересно разве что для специалистов.

– А чем тогда интересно?

– Тем, что они выходили из подъезда.

– И что тут интересного?

– То, что Юля в это время была в колледже. По крайней мере, она так утверждает. Мать звонила ей, когда случилась эта беда, велела ехать домой.

– Ну, вот видите?

– Ничего пока не вижу!

– Значит, так оно и есть!

– Но ведь ваша Катя их видела же?

– Не думаете же вы? Нет, вы не можете этого думать!

– Чего – этого?

– Это ужасно, даже предполагать о причастности Юльки к этому зверству!

– Людмила Петровна, дорогая, не мне вам рассказывать, какие ужасы происходят в нашей жизни. Так называемая бытовуха. Вы же смотрите телевизор.

– Это просто невозможно! Даже смешно, честное слово!

– А ваша малолетняя помощница не могла чего-то перепутать?

– Я теперь уже ни в чем не уверена! Одно знаю точно: бабушка с внучкой были очень привязаны друг к другу и ссорились, вроде бы, только из-за этой Киры. И Дуня, то есть, Евдокия Валерьяновна, говорила, что, даже умирая, ее мама говорила о Юле, а не с нею, дочерью, прощалась.

– Будем разбираться. Кто-то врет.

– Или ошибается.

– Или ошибается…

– А если врет Юлька?

– Людмила Петровна, вы задаете риторические вопросы!

– Даже если Юлька врет… она могла соврать со страху. Она – ребенок, ведь ей всего шестнадцать! И еще, они в этом возрасте все максималисты. Она, поссорившись с бабушкой, просто могла в гневе выскочить, не заперев дверь, торопилась, раз ее в подъезде ждала эта Кира! А эти парни вполне могли быть гостями Вовки-инвалида и увидели, что дверь не заперта. Знали, что у Антонины Семеновны денежки водятся, и воспользовались.

– Почему вы думаете, что Кира ждала ее в подъезде?

– Потому что бабушка Киру не жаловала. Вряд ли она пригласила бы ее войти.

– Кира ждала в подъезде… – повторил Бурлаков.

– И все-таки, это ужасно – то, на что вы сейчас намекаете!

– А я намекаю? – удивился капитан.

– Ну, даете пищу для размышлений!

– Людмила Петровна, дорогая! Конечно же, она могла в гневе просто не запереть за собой дверь! Успокойтесь, пожалуйста! Я надеюсь, вам не надо напоминать, что разговор между нами? Чтобы мне не пришлось пожалеть о своей откровенности?

Это был уже не миляга Вадим Сергеевич, а замначальника угрозыска Приволжского РОВД капитан Бурлаков В.С.

– Напоминать не надо!

– Ну, тогда всего доброго. И спасибо за помощь.

– На здоровье, – буркнула Людмила Петровна.

– И не расстраивайтесь вы преждевременно! Еще ничего не выяснено.

Про Лиду не спросил.

Почему-то Людмила Петровна уже не хотела, чтобы Бурлаков когда-нибудь стал ее соседом. Даже мысль о том, что Юлька каким-то боком может быть причастной к случившемуся, казалась ей кощунственной. А ведь она сама дала наводку Бурлакову.

– У-у-у, трепло несусветное, старая калоша, – обругала она себя, но легче не стало. – Вечно суешь нос, куда не надо!