Кто укокошил натурщика? - [43]

«А куплю-ка я своему Дормидонту Поликарповичу этих репу… репу… тьфу, ну в общем этих самых! Детишки, они зверушек любят», — решил человек Иванов и сделался частицей очереди.

Из зоомагазина вышла дама в очках, прижимая к себе пакет из плотной коричневой бумаги, в каковом пакете что-то шевелилось и шуршало. В боках пакета имелись маленькие дырочки, вроде тех, что пробивают в проездных билетах трамвайные компостеры; видимо — для вентиляции, дабы зверушкам внутри свободно дышалось; а горло пакета было завязано шпагатом, как шея висельника.

— Сударыня, — вежливо обратился к ней отец Дормидонта Поликарповича, то бишь человек Иванов, — это вы сейчас не этих, случайно, купили, не репу… эээ…

— Не репугнаростенсусов? — доделал вопрос старик в чёрной майке.

— Репугнаростенсусов, ага, — кивнула дама.

— А можно посмотреть, какие они? — сказал пенсионер и снова выдул резиновый мятный пузырь.

— Ой, нет, я открою, а они выпрыгнут, и хрен потом словишь. Нет-нет-нет, — испугалась покупательница, и еще нежнее прижав к себе пакет, быстро удалилась.

Не прошло и пяти минут стояния в очереди, когда человек Иванов выучил наизусть слово «репугнаростенсусы» и смог произносить его без запинки. Из дверей, протискиваясь между косяком и очередью, выходили покупатели с шуршащими и шевелящимися бумажными пакетами. Очередь постепенно втягивалась в магазин, как мясная вырезка в раструб мясорубки, но меньше от этого не становилась, даже наоборот, росла гораздо быстрее, чем побег бамбука. Ибо к ней прилипали, как мухи к липкой ленте, всё новые и новые прохожие, возжелавшие приобрести таинственных и неизвестных им репугнаростенсусов, кем бы те ни оказались. В сказке про Маугли питон Каа заглатывал обезьянок — бандерлогов, воздействуя на них гипнотически так, что они сами лезли в его пасть. Вот так же гипнотически воздействовала на советских граждан похожая на питона очередь: поглощала их, не способных сопротивляться её притяжению.

Коротая время в этом неспешном путешествии к прилавку, человек Иванов завёл разговор со стоявшим впереди стариком в чёрной майке с белым текстом. Мол, этих самых репугнаростенсусов он хочет купить для сынишки по имени Дормидонт Поликарпович, у которого нынче день рождения — шесть лет исполняется мальцу. И, дескать, очень даже хорошо, что в продажу выбросили этих репугнаростенсусов, а то он, человек Иванов, не мог придумать, что подарить потомку. А зверушка — для ребёнка отличный подарок.

Пенсионер тоже оказался разговорчивым и поведал собеседнику вкратце свою трудовую биографию, периодически выдувая резиновые пузыри. До выхода на заслуженный отдых он де был металлургом. Именно поэтому на нём майка с надписью «Я балдею от тяжёлого металла» (старик выпятил грудь и провёл мозолистым пальцем работяги по белым латинским буквам на ткани). Дескать, за сорок с лишним лет работы с металлом он этот самый металл очень даже полюбил, несмотря на то, что тот тяжёлый.

Затем собеседники стали предполагать, какими они могут быть, эти загадочные репугнаростенсусы. Судя по величине коричневых бумажных с дырочками пакетов, в которые сии существа были, так сказать, расфасованы, репугнаростенсусы — животные небольшие по размеру, не то что лошадь или вообще слон. И это удобно для тех, кто хочет держать фауну в малогабаритной советской квартирке.

— Может, они вроде хомячков, — предположил старый фанат тяжёлого металла.

— Или наподобие попугайчиков, — сказал человек Иванов.

— А то ещё бывают такие большие тропические тараканы, — припомнил резинодув, снова хлопнув пузырём.

— А может, типа ящериц, — изрыгнул очередную догадку любящий отец.

— Или лягушек.

— Или черепах.

— Или змей.

— Но уж точно не рыбки.

— Да, в бумажных пакетах с дырочками…

Не прошло и получаса, как старик в «тяжелометаллической» майке, а вслед за ним и человек Иванов оказались внутри магазина. Там имелись аквариумы с рыбками, террариумы с ящерицами, жабами, змеями, большими тараканами, клетки с птичками, хомячками, морскими свинками и т. д. Обычный ассортимент подобных торговых точек. Тут стоять в очереди было приятнее, чем снаружи: природа как-никак, интересно любоваться. Здесь человек Иванов почти возликовал, что так кстати определился с выбором подарка для потомка.

Наконец, когда и «балдеющий от тяжёлого металла» пенсионер обменял деньги на шевелящийся и шуршащий бумажный пакет и, вежливо попрощавшись с собеседником, удалился, очередь прижала к прилавку и самого человека Иванова.

— Мне тоже парочку репугнаростенсусов, — сказал он продавщице, вынимая из кармана кошелёк.

— Репугнаростенсусы закончились, — огорошила его та густо напомаженными губами цвета кирпича.

— Опа! — сказал себе человек Иванов. Столько простоять в очереди и…

— А вы возьмите ларгемугусов, — посоветовала кирпичногубая, видя его огорчение, — они ничем не хуже репугнаростенсусов.

— А они какие? — спросил озадаченный столь сложным словом покупатель.

— Мужчина, вы пришли покупать, или разговоры разговаривать? — заворчал кто-то сзади; в очереди обязательно найдутся нетерпеливые склочники. — Вы очередь задерживаете.

— Вон ларгемугусы, — указала торговка кирпичным же ногтем на одну из клеток в витрине.