Кто убийца? - [3]

Мы подошли к постели, скрытой тяжелым пологом, и, когда Грайс отдернул его, нашим взорам представилось бледное спокойное лицо, так мало походившее на лицо покойника, что я не мог удержать возглас удивления.

– Смерть наступила так быстро, что не вызвала ни малейшего изменения в выражении лица, — пояснил мой спутник, приподнимая голову убитого и показывая рану на затылке. — Всего лишь маленькая дырочка, но ее достаточно, чтобы отправить человека на тот свет, прежде чем он успеет что-либо сообразить. Врач легко может доказать, что в данном случае о самоубийстве не идет и речи.

Я невольно отшатнулся, и при этом мой взгляд упал на дверь, что вела в коридор и находилась как раз напротив меня. Не считая того коридорчика, по которому мы проникли в спальню, это был единственный выход из библиотеки. «Может быть, убийца воспользовался именно этой дверью», — промелькнуло у меня в голове.

От Грайса не укрылся мой взгляд, брошенный на дверь, и, хотя в ту минуту его, казалось, занимал подсвечник, он поспешил пояснить:

– Эта дверь была заперта изнутри, так что вряд ли убийца мог пройти через нее.

– Кого вы подозреваете? — спросил я.

Он внимательно посмотрел на кольцо у меня на пальце и затем ответил:

– Всех и никого в частности. Мое дело не подозревать, а найти виновного.

С этими словами он опустил полог, и мы вышли из комнаты.

Поскольку коронер уже начал следствие, на котором я теперь непременно хотел присутствовать, то я попросил Грайса передать дамам, что я явился сюда вместо мистера Виллея и готов оказать им всяческое содействие. Затем я направился в комнату, где собрались все те, кто должен был принимать участие в дознании.

Глава II Следствие началось

Печальные обстоятельства, заставившие нас собраться в этом месте, резко контрастировали с окружающей обстановкой. Сам дом с его роскошной мебелью скорее походил на дворец, а разбросанные повсюду безделушки свидетельствовали о том, что еще накануне комната, в которой мы находились, служила мирным местопребыванием дружной семьи.

Мое внимание привлек портрет, висевший на стене прямо напротив меня; эта прелестная картина наполняла душу каким-то непередаваемым очарованием. На ней была изображена девушка в костюме времен Директории,[2] она шла по лесной тропинке и с лукавой и милой улыбкой на лице оглядывалась назад, как будто кто-то нагонял ее. Если бы не ее костюм и прическа, я подумал бы, что это портрет одной из дам, живших в доме.

Затем взор мой невольно обратился на серьезное, сосредоточенное лицо коронера, на присяжных, на группку испуганных слуг, толпившихся в одном из углов комнаты, и, наконец, на бледного репортера, скромно сидевшего в углу и с деловитой поспешностью заносившего что-то в свою книжечку.

Коронера Хэммонда я знал и раньше: он славился тонкой наблюдательностью и необыкновенно серьезным и честным отношением к своей работе. Что касается присяжных, то они, в общем, ничем не отличались от обыкновенных смертных. Все они, по-видимому, относились к делу довольно безучастно и думали только о том, как бы поскорее исполнить свои обязанности и вернуться к оставленным делам; только один из них в полной мере интересовался следствием и старался вникнуть во все подробности дела.

Первым допрашивали врача, который был призван домашними, как только убийство открылось. Он давал показания главным образом по поводу раны, вызвавшей смерть старика Левенворта. Явившись в дом убитого, он нашел его на постели в одной из комнат второго этажа, куда его, очевидно, перенесли из соседней комнаты несколько часов спустя после смерти. Рана была нанесена только одна — в голову, других повреждений на теле покойного найдено не было.

Врач извлек пулю из раны и передал ее присяжным для изучения. Пробив затылочную часть черепа, она проникла прямо в мозг и вызвала моментальную смерть. Внешний вид раны, а также повреждение черепа ясно указывали на то, что о самоубийстве здесь не идет и речи; судя по состоянию волос, окружавших рану, можно было также с уверенностью сказать, что выстрел был произведен с расстояния в три или четыре шага. Направление, которое приняла пуля, пройдя через кости черепа, говорило о том, что в момент выстрела покойный сидел за столом, наклонив голову вперед.

На вопрос о том, каково было здоровье Левенворта в день его смерти и накануне, врач сообщил, что, судя по внешнему виду, он был совершенно здоров и должен был чувствовать себя прекрасно. Револьвера, из которого был сделан выстрел, нигде не могли найти: его не было ни в той комнате, где произошло убийство, ни в соседних с ней. По предположению врача, покойный должен был знать преступника очень хорошо: старик даже не поднял головы при шуме его шагов, из чего можно было заключить, что убийца пользовался свободным доступом в его кабинет.

Когда врач закончил давать показания, коронер взял пулю, внимательно осмотрел ее еще раз, потом что-то написал на клочке бумаги, подозвал полицейского и передал ему записку, шепнув на ухо несколько слов. Тот кивнул и молча вышел из комнаты.

Глава III Допрос

Коронер надел пенсне и, взглянув на лежавший перед ним список, произнес громким голосом: