Кто убил Влада Листьева? - [4]

У Влада невольно, сами по себе передернулись плечи. Он не стал больше ничего спрашивать у режиссера. Зюзбашев заметил нервозное состояние Влада, скосил на него взгляд.

— Не дергайся, старик. Это — обычная бытовуха, которой сейчас полон каждый московский квартал.

Невидимый человек извлек из сумки большой кусок мяса, развернул его. Это оказалась часть женской грудной клетки.

— Чье это тело, установлено? — спросил у режиссера Зюзбашев.

— Да. — Режиссер порылся в кармане, достал маленький дамский блокнотик. — Это… это Мумкина Елена Сергеевна, двадцати двух лет, официантка кафе «Дядя Саша». Ее прямо в кафе сняли двое кавказцев и увезли к себе на квартиру. Там что-то не поделили и разделали… Вон как ловко бабенку разрубили. — Режиссер меленько, как-то скрипуче, будто птица, рассмеялся. — Один из кавказцев, как оказалось, работал раньше в мясном отделе гастронома.

— А сейчас где работает?

— На Савеловском рынке, тоже мясником.

— Картина ясная, — сказал Зюзбашев и скомандовал: — Давайте следующий сюжет. — Наклонился к Владу: — Или ты хочешь смотреть это дальше?

Влад отрицательно качнул головой:

— Нет, не хочу.

— Следующий сюжет — также расчлененка, — прежним веселым голосом произнес режиссер. — В лесопарке «Битцево» нашли два мужских тела. Кусками были зарыты в различных местах парка.

На экране возникла длинноносая, остроухая овчарка, торопливо перебегающая от куста к кусту. Вот она остановилась у одного из кустов и, задрав голову, завыла. Тотчас в землю вонзилась лопата. Микрофон находился рядом с лопатой — очень скоро скрежет ее сделался нестерпимым.

— Уберите звук! — неожиданно вскинувшись в своем кресле, закричал Влад.

Звук убрали. Вскоре из земли был извлечен большой полиэтиленовый пакет. На сгибе полиэтилен разошелся, и в разрыв высунулась рука со скрюченными пальцами. На одном поблескивал перстень. Убийцы его даже не сняли.

— Это что, бандитская разборка? — спросил Зюзбашев.

— Она самая, — сказал режиссер.

— Кто с кем разбирался?

— Банда вора в законе по кличке Хозяин с какими-то мелкими отморозками, по ошибке забравшимися в чужую машину.

— Так ли это? Отморозки золотые перстни не носят.

— Смотря какие отморозки. Среди них встречаются и так называемые крупняки. А в основном это — да, действительно, обычные отморозки.

Из-под другого куста, около которого также исполнила свою традиционную песню овчарка, вытащили еще один полиэтиленовый пакет, перевязанный проволокой. Затем в камеру заинтересованно глянула овчарка, исчезла, и перед глазами предстал полиэтиленовый пакет, уже развернутый. На пленке, к которой прилипли кровавые сгустки, лежал обрубок человеческого тела, отсеченный снизу по колени, сверху — по край грудной клетки. В том, что это был мужчина, можно было не сомневаться — мужское достоинство присутствовало, топорщилось на трупе, было выставлено напоказ, словно паспорт при переходе примерного гражданина через границу.

Влад закрыл глаза и покрутил головой — ему показалось, что от увиденного его сейчас вырвет.

— Следующий сюжет! — скомандовал Зюзбашев.

Изображение на экране на мгновение остановилось, потом, рассеченное несколькими дрожащими горизонтальными строчками, потекло вверх. Когда экран замер, на Влада в упор глянули глаза еще одного убитого человека — застывшие в ужасе и одновременно — в некоем укоре, остекленевшие, с яркими световыми бликами, очень похожими на два жарких костерка, прилипших к белкам…

— Бр-р! — передернул плечами Зюзбашев. — Кто это?

Режиссер оглянулся на Влада — тот молчал, и тогда режиссер шустро зашуровал пальцами по листкам своего блокнота.

— Это банкир, — сказал он. — Был похищен из дома в канун католического Рождества — 24 декабря 1994 года. Его пытали, — сказал режиссер и умолк…

Камера отодвинулась от замученного человека на несколько метров. Руки у банкира были связаны проволокой и притянуты к отопительной батарее — мощной, чугунной, старого образца.

— А это чья работа? — спросил Зюзбашев.

— Того же человека — Хозяина. Хозяин на нынешний день самый крупный авторитет в Москве. Под его крышей — банки, казино, отели, бензозаправки.

— Немало, — произнес Зюбашев, и посмотрел на Влада.

Тот молчал, смотрел на экран с отсутствующим видом. Рот у него приоткрылся, из уголка вытекла маленькая струйка слюны. Зюзбашев нехорошо поразился тому, что увидел: Влад сейчас был похож на мертвеца.

— Ну и почему бы не скрутить этому Хозяину руки за спиной, да не выволочь его за ушко на солнышко? — спросил Зюзбашев.

— А кто это сделает? Милиция? Она из его рук кормится. Госбезопасность? Нет такой структуры, она разрушена. Армия? Во-первых, у армии другие задачи, во-вторых, армию бьют сегодня все кому ни лень — авторитет потерян окончательно, армии бы самой сейчас уцелеть…

— Зачем армия? Есть властные структуры. Стоит один раз нажать на кнопку — и Хозяина не будет.

— Зачем? Власть тоже кормится из его рук. Хозяин бессмертен, авторитет его в Москве незыблем, его можно сравнить с мэром и премьер-министром, вместе взятыми. Может быть, он ниже авторитета президента, и это понятно, почему, но ниже очень ненамного.

— Так что же, выходит, мы бессильны перед бандитами?