Кто убил профессора Ф.Ф. Белоярцева? История "голубой крови" в зеркале прессы - [39]

Могли, это пережить разработчики "Перфукола"? Нет, не могли они этого пережить. Николай Иванович Афонин, начальник лаборатории в Институте гематологии, ведущий темы, лично написал письма в Комитет по Ленинским и Государственным премиям — требовал "включите и нас в список представленных к награде". Не включили. И тогда новое письмо — вице-президенту АН СССР Ю.А. Овчинникову. Юрий Анатольевич лично взялся восстановить "справедливость". И… фактически наложил вето на "Перфторан", написал резкую записку в Комитет по Ленинским и Государственным премиям. А вскоре тот же Овчинников по просьбе Минздрава сформировал первую комиссию, которая отправилась в Пущино за уликами.

Приказ № 1380 о прекращении всех работ с искусственной кровью был издан в Минздраве на основании заключения этой комиссии.

Что же тут произошло? — спросит читатель. То произошло, что праведные понятия, забота о гуманности, о здоровье людей, понятия, которые всем нам дороги, послужили завесой для неправедных дел, для сведения ведомственных и личных счетов.

Предоставим слово ученым оппонентам Белоярцева. Вот что сказал один из них, академик, известный биохимик, в интервью, Данном газете "Советская Россия" 19 августа 1987 года:

«… А то ведь до чего дошло: сразу два академических института не нашли ничего лучшего, чем заниматься "голубой кровью". Это ведь просто перфторуглероды, которые в крайних ситуациях, при ранении могут быть и полезны. Но ведь не кровь же! Зачем же широкому кругу читателей внушать, что это кровезаменитель, причем без всяких оговорок?»

Что же, критика вещь полезная, мнения в науке могут быть различными, можно спорить и о терминах, и о существе дела. Ничего худого нет в том, что один ученый покритиковал работу другого ученого, отметил недостатки, имеющиеся в организации научной работы.

Беда в другом. Беда в том, что мнение критика разделял все эти годы вице-президент Академии наук СССР, полностью согласен был с ним председатель секции химико-технологических и биологических наук АН СССР, в ведении которого находятся финансирование (рубли, валюта), кадры, премии, загранпоездки сотрудников всех биологических институтов академий. На той же позиции стоял куратор Центра биологических исследований в Пущино. А говоря попросту, на всех этих ответственных постах пребывал все эти годы один и тот же человек, академик Ю. А. Овчинников. Он же — тот маститый критик, интервью с которым я только что процитировал. Юрий Анатольевич почти с самого создания программы "искусственная кровь" был против работ Белоярцева. Почти с самого начала он поддерживал работы Института гематологии.

Родится ли истина в таком споре?

Судите сами.

В 80-м и 81-м годах Ю.А. Овчинников активно содействовал подготовке государственной научно-технической программы "искусственная кровь". На то были свои веские причины. Еще в 80-м году на организационном совещании в Пущино академику Овчинникову было предложено возглавить эту многообещающую программу. С тех пор в качестве руководителя он участвовал во всех заседаниях, связанных с "искусственной кровью". Потом последовал внезапный поворот на 180 градусов — отношение академика Овчинникова к программе меняется. Что же случилось?

Случилась — ОБИДА.

В 1982 году президент академии Александров, все взвесив, пришел к выводу, что академик Овчинников не может руководить программой "искусственная кровь". Причины? Они были, и веские. Во-первых, Юрий Анатольевич занимал к тому времени несколько ответственных постов в Академии. Он был завален работой как вице-президент, председатель секции, член многих комиссий, редактор многих журналов, куратор научного центра в Пущино, директор Института биоорганической химии. Кроме того, Юрий Анатольевич уже возглавлял тогда одну государственную научно-техническую программу. Не много ли на одного человека? Программу "искусственная кровь" он может физически не потянуть. Так рассудил академик Александров, исключив фамилию Овчинникова из списка руководителей научно-технической программы. Занять этот пост было предложено директору Института биофизики в Пущино чл. — корр. АН СССР Г.Р. Иваницкому. Но тот отказался, предложив кандидатуру академика И.Л. Кнунянца, крупнейшего специалиста по химии фторуглеродов, согласившись быть его заместителем и возглавить вместе с профессором Белоярцевым биофизическую часть работ. 17 сентября 1982 года постановлением ГКНТ СССР, Госплана СССР, Президиума АН СССР была утверждена кандидатура Кнунянца, принято предложение Иваницкого. С этого дня и начались в Институте биофизики все беды. Мог ли академик Овчинников простить судьбе такую "несправедливость"? Не знаю. Может быть, и мог. Но не простил.

Я не стану утомлять читателя описанием того, как с каждым успехом создателей "голубой крови" ухудшались отношения между Ю.А. Овчинниковым и Г.Р. Иваницким, как на протяжении нескольких лет Все просьбы и предложения разработчиков "Перфторана" наталкивались на откровенный бойкот в лице вице-президента АН СССР. Как постепенно перерастал этот бойкот в кампанию травли, инициаторы которой йе брезговали никакими средствами от организации доносов и анонимок в следственные органы до распускания слухов, порочащих честь и доброе имя людей, имевших касательство к работам по "Перфторану".