Кто убил профессора Ф.Ф. Белоярцева? История "голубой крови" в зеркале прессы - [37]

Вечером я спустился к реке, к самой воде. Медленные июньские сумерки постепенно сгущались, затеняя тот, другой, становящийся все более дальним берег. Я думал о Феликсе. Думал и о том, что произошло той декабрьской ночью. За последние полтора года я думал об этом разное. Но теперь я понимаю, что Феликса не убивал какой-то определенный человек. Его убивали все понемногу — и те, кто ненавидел, и даже те, кто любил. Убивали и те, кто ждал, чем дело кончится, — вот откуда и у меня чувство вины, что долго ничего не мог сделать.

Если на человека катится грязный вал лжи и предательства, ему трудно устоять в одиночку, особенно если он не научен плавать в мутной воде… Но вал все-таки схлынет, и наступит час истины.

Часть четвертая (май 1988—март 1989)

"…некоторые науки временно прекращать, а ежели не заметит раскаяния, то отменять навсегда"

(М.Е. Салтыков-Щедрин. История одного города)

13. Цена голубой крови А. Рыскин (Журнал ’’Огонек”, 1988, № 36, с. 6–8)

Пережить нехватку модной обуви в магазинах или отсутствие на прилавках "ВИДЕО" в принципе можно. Дефицит нужного лекарства в аптеке или в больнице иной больной в буквальном смысле не переживет. Очень это вредно для здоровья: знать, что где-то уже производится, применяется, есть новое средство, и не достать его. Оно, конечно, может больному и не помочь. Отсутствие его всегда вредно. Все это я имел в виду, обо всем этом думал, когда ехал в Институт биологической физики АН СССР подмосковного города Пущино. Именно там, в лаборатории медицинской биофизики, под руководством профессора Феликса Федоровича Белоярцева несколько лет назад был создан препарат искусственной крови "Перфторан", превосходивший ко времени создания все зарубежные аналоги.

Едва эмульсию "Перфторана" начали применять в клинике, как хирурги столкнулись со многими поистине чудесными ее свойствами. Больные, по суткам находившиеся без сознания, приходили в себя через час после вливания "искусственной крови". Тяжелейшие поражения рук, ног, пальцев, грозящие ампутацией, нередко полностью исчезали у больных после лечения "Перфтораном". Ни одна страна не имела в середине 80-х годов препарата искусственной крови такого класса.

Он применялся в Афганистане в полевых условиях — там, где сложно было подобрать каждому раненому донорскую кровь нужной группы. Реаниматолог Главного военного госпиталя имени Бурденко полковник медицинской службы Виктор Васильевич Мороз вспоминает: «Наши израненные, истерзанные ребята, Многим из которых по всем статьям полагалось недели находиться без сознания, после вливания "Перфторана" оживали буквально на глазах. Многих из них не удалось бы спасти, не будь у нас "искусственной крови"».

В Институте трансплантологии и искусственных органов доктор наук Нина Андреевна Онищенко показывала мне отчеты о клинических испытаниях 85-го года, когда почки, обработанные искусственной кровью, одна за другой стали приживаться, когда десятки людей, годами прикованные к аппаратам гемодиализа, обреченные на неподвижность, на медленное умирание, были спасены. Из 47 пересаженных почек прижились 39 — огромный успех! И уж совсем фантастика тот факт, что донорская почка, обработанная "искусственной кровью", может жить после этого вне организма несколько дней. Значит, можно доставить ее больному из любого уголка страны. До сих пор это было почти невозможно — донорская почка обычно гибнет за сутки.

Или другая тяжелейшая болезнь — отеки мозга — одна из самых распространенных причин смерти при черепно-мозговых травмах, а это половина всех несчастных случаев. От нее люди умирают в реанимациях, несмотря на блестящую хирургию, на самое современное лечение. И вдруг чудо: больные с отеками мозга вскоре после вливания "Перфторана" приходят в себя, отмечают необыкновенную ясность сознания, резкое улучшение самочувствия. Это была победа над болезнью почти неизлечимой. Таких удачных применений не одно, не два — сотни. В Киевском институте нейрохирургии, в Днепропетровской клинике, в Москве: в госпитале имени Бурденко, в Институте трансплантологии и искусственных органов, в Центре детской хирургии, в Институте имени Вишневского, где "Перфторан" позволил хирургам вести многочасовые операции на сухом отключенном сердце.

Эти результаты клинических испытаний осенью 1985 года были доложены в Пущино на двух ученых советах.

Я был в Институте биофизики, читал стенограммы всех выступлений. Врачи, съехавшиеся в те дни в Пущино, были единодушны: препарат остро необходим в клинической практике. В нем нуждаются все клиники страны, служба скорой помощи, реанимационные отделения. Врачи не знали, что судьба голубой крови была уже решена без них в высоких инстанциях.

В июле 1985 года, когда в клиниках завершались испытания препарата, когда на сборке в Институте биофизики стояло уже опытное производство, с вводом которого все клиники Москвы смогли бы уже через год удовлетворить свои потребности в "искусственной крови", в Минздрав СССР пришло письмо, где было сказано, что у "компетентных органов" имеются материалы, свидетельствующие об отрицательном действии на организм человека перфторированных углеродов, входящих в состав эмульсии "Перфторана".