Кто убил прекрасную Урсулу - [8]

***

День показался Урсуле невероятно длинным. Она хотела отвлечься, прогуляться и больше не думать о свидании, назначенном Шульцем. Она бродила по Цюриху, но каждый магазин, каждый уголок улицы вызывал в ее памяти слишком много воспоминаний. Вот монастырь, под сводами которого Фишер догнал ее в первый раз.

- Не знаю, что со мной происходит, Урсула, но вы мне нужны. Я не могу без вас...

Она уступила ему слишком быстро. Ей нужно было продлить эти случайные встречи, обострить его желание, заставить в течение многих месяцев довольствоваться только платонической любовью. Он же был ее рабом всего лишь одну-две недели во время послеобеденных встреч на вилле на берегу озера. Очень скоро его деловые качества взяли верх.

- Нам нужно все как следует организовать, устранить все подозрения.

Он превратился в хозяина, как только осуществил задуманное и нашел их связи привычное место в своей жизни.

Около четырех часов начался дождь. Урсула пошла в кино, но не досмотрев фильм до конца, поспешила в закусочную на Капеллергассе. Она хотела пообедать пораньше, чтобы быть в форме, когда пробьет девять часов.

Она вернулась к себе около семи. Начинало темнеть. После ливня похолодало. Над склонами гор поднимался туман.

***

Половина девятого. Ожидание становилось невыносимым. Надев пеньюар с большим декольте, Урсула ходила взад-вперед по комнате. Несколько минут она сопротивлялась желанию выпить, но потом сдалась. Алкоголь обжег ей горло, но она подумала: "Андреа прав. Это придает силы."

Чтобы доставить себе удовольствие, она представила ошеломленного, растерянного Курта, почуявшего ловушку, но не догадывающегося о ее истиной цели. Урсула сочиняла фразы, которые он произнесет и которые она молча выслушает, чтобы не разуверить его в триумфе.

"Ты решила устроить эту встречу, чтобы снова умолять меня?! Но между нами все кончено, я никогда не пересматриваю свои решения! Ты считаешь, что все еще вызываешь во мне желание и можешь заставить меня отказаться от мести. Но я отказываюсь от твоего тела, и даже если ты начнешь умолять, рыдать..."

И тут внезапно Шульц появляется в дверях. Одна вспышка... Другая... Курт бледнеет, кричит, наконец, до него доходит...

В дверь постучали. Маленький будильник на ночном столике показывал десять минут десятого. Урсула, улыбаясь, открыла дверь. Но тотчас же улыбка застыла у нее на лице. Она еще успела бы закричать, позвать на помощь, но ужас парализовал ее. Она издала только еле слышный хрип. С трудом попыталась отвести сильные руки в светлых перчатках, обхватившие ее шею. Последней мыслью Урсулы было то, что она умирает глупо, но что ее смерть представляет собой логический конец неудавшейся во всех отношениях жизни.

Глава 3

Фишер выключил диктофон, потушил сигарету и встал навстречу своему гостю. Инспектор Штраус... Да, полиция не присылает к нему лишь бы кого. Это хороший знак. С ним соблюдают приличия.

- Входите, инспектор. Прошу прощения, что заставил вас ждать.

Штраус, немного смущенный, пожал протянутую руку Фишера.

- Я также прошу прощения, месье Фишер, что побеспокоил вас, но меня вынуждают обстоятельства. Мы расследуем чрезвычайно серьезное дело.

- Ни одно из дел не бывает серьезным, как это обычно утверждают. Садитесь и расскажите, о чем идет речь.

Фишер сел за письменный стол, а Штраус опустился в очень низкое кресло. Это была психологическая хитрость Фишера по отношению к своим посетителям. Находясь в таком неудобном положении, они сразу начинали чувствовать его превосходство.

- Расскажите мне о своих отношениях с мадам Моос.

Тон был нейтральный, но Фишер не ошибся. Это была прямая атака в стиле Штрауса, маленького человечка с многочисленными дипломами, выходца из народа, гордящегося своим положением главного инспектора полиции, которого он добился благодаря личным качествам, и теперь воображал, что абсолютно не зависит от цюрихского общества.

Чтобы поставить этого функционеришку на место, Фишер произнес учтивым тоном:

- Я и не знал, что закон позволяет вам вмешиваться в мою личную жизнь.

Штраус сделал вид, что не заметил сарказма. - В некоторых случаях позволяет.

- Каких?

- Разрешенных законом.

Фишер снисходительно улыбнулся. Такая борьба на равных не была ему неприятна. Его голос прозвучал иронически, словно у отца, которого позабавило глупое замечание сына.

- Между нами, инспектор, неужели вы настолько педантичны? Раз на меня подана жалоба, раз формальности все законны, то неужели вам нужно вести себя как роботу? Если это необходимо, я подчинюсь форменному допросу, но зачем нам сейчас придерживаться такой скучной процедуры? Дедо будет урегулировано моими адвокатами. Я привык к небольшим размолвкам, месье Штраус. Некоторые люди находят удовольствие в мелочных нападках, заранее обреченных на провал. Это раздражает и ничего больше. Но мы же с вами выше этого.

- Когда дело не касается убийства. Фишер взял сигарету. Портсигар чуть не выскользнул у него из рук.

- Вы сказали?

- Когда речь идет не об убийстве. Мадам Моос была найдена задушенной в своей комнате сегодня утром. Это произошло этой ночью. После вскрытия мы узнаем точное время убийства. В настоящий момент мне официально поручено расследовать это дело. Вы были близки с жертвой, месье Фишер. Поэтому не удивляйтесь, если я обращаюсь к вам, чтобы получить определенные сведения.