Кто ты? - [21]

Вот еще, что еще интересно. Леви ходил вечером под дождем, насколько нам известно, и вот эти темные пятна – грязь. Видите, она всюду поверх отпечатков пальцев Леви? Забавно, где можно найти отпечаток большого пальца! Если бы Леви сам снял ботинки – одно дело. Но этот отпечаток говорит о том, что их снял не он. Тем более, мы видим чужие пальцы поверх грязных пятен. Итак, я делаю выводы. Незнакомец приехал на Парк-лейн в такси, в кэбе, в карете, будучи в ботинках Леви, но какое-то расстояние ему все же пришлось пройти пешком. Что скажете?

– Замечательно, – ответил Паркер. – Хотя я лично предпочел бы обыкновенные отпечатки пальцев.

– Ну, я тоже не ставлю их в первый ряд, но, тем не менее, они подтверждают нашу версию. Итак, пойдем дальше.

В. Отпечатки, оставленные нашим преступником на ванне Фиппса и замеченные вами, Паркер. Я их пропустил. Левая рука, как видите, но отпечатков нет. Вероятно, он держался за край, желая что-то поднять, наверное, пенсне. Он в перчатках. Ничего не поделаешь. Что есть, то есть. Дальше.

Г и Д – с моей визитной карточки. Видите, в углу, помечено "Е", обратите внимание. На оригинале отпечаток большого пальца юноши, который взял у меня карточку после того, как вытащил изо рта жвачку и заявил, что понятия не имеет, примет меня мистер Миллиган или не примет. Г и Д – большие пальцы самого мистера Миллигана и его рыжего секретаря. Не помню точно, какой кому принадлежит, однако я видел, как юноша со жвачкой передал карточку секретарю, а когда был допущен в святилище, то мистер Миллиган держал ее в руке. Уходя, я забрал карточку с собой.

Все это, Паркер, не давало нам с Бантером заснуть до самого утра. Я совмещал, сравнивал, измерял, пока у меня голова не пошла кругом. Я почти ослеп, но не мог все бросить. Вопрос первый. Совпадает ли В с Б? Вопрос второй. Совпадают ли Г и Д с Б? Оставалось измерять и вновь измерять... А ведь они такие нечеткие... Что вы думаете?

Паркер покачал головой.

– Наверно, о Д можно забыть. Он слишком длинный и узкий. Но есть сходство между Б с бутылки и В с ванны. И не вижу причины, почему Г не может совпасть с Б, разве лишь у нас слишком мало материала для исследования.

– Ваше неученое суждение и мои измерения привели нас к одинаковым выводам... если это можно назвать выводами, – с горечью заметил лорд Питер.

– Вот еще. Какого черта нам надо соединять Б и В? То, что мы с вами друзья, вовсе не означает, что два случая, которые мы расследуем, являются двумя сторонами одного преступления. Собственно, с чего вы это взяли? Единственный человек, который так думает, – Сагг, а мы ведь ему не доверяем. Все было бы иначе, если бы мужчина в ванне оказался Леви, но мы точно знаем, что он не Леви. Не может быть, чтобы один и тот же человек, да еще в одну и ту же ночь, совершил два преступления – одно в Баттерси, другое – на Парк-лейн.

– Ну да, хотя не следует забывать, что Леви был на Баттерси и, теперь нам точно известно, не вернулся домой в двенадцать часов, как предполагалось вначале. У нас нет оснований забывать о Баттерси.

– Правильно. Но в Баттерси много других мест, помимо ванной комнаты Фиппса. Кстати, его не было в ванной комнате Фиппса, – не унимался мистер Паркер. – По крайней мере, это единственное место во всей вселенной, где его точно не было. Ну, и что нам делать с Фиппсом?

– Не знаю, – ответил лорд Питер. – Может быть, сегодня нам повезет больше.

Он откинулся на спинку кресла и, куря трубку, вновь взялся за газеты, которые ему подал Бантер.

– Они вытащили вас на авансцену, – заметил он. – Слава богу, Сагг ненавидит меня так сильно, что никогда не говорит обо мне. Ужасно скучно! "Милый Пупсик, вернись поскорее к своему Мопсику!" Вечно молодые люди нуждаются в деньгах, вечное: "Помни о Создателе в дни молодости". Звонок! Вот и ответ на наш запрос.

В медицинском свидетельстве говорилось, что очки необычные, сделанные на заказ, с довольно сильными стеклами, причем разными.

– Вот и хорошо, – вздохнул Паркер.

– Да уж, – задумчиво произнес Вимси. – Версия номер три отменяется. Остается версия номер один: случайное совпадение двух разных происшествий, и версия номер два: преднамеренное убийство, совершенное с хладнокровной расчетливостью... которая естественна, если преступник один. Используя методы, принятые в университете, членом которого я имею честь состоять, мы самым внимательным образом рассмотрим факты, говорящие о том, что мы имеем дело с версией №2.Эта версия может предполагать два варианта. Согласно первому варианту (который был бы поддержан моим коллегой, профессором Снапшедом), преступник – обозначим его Х – никакого отношения не имеет к Кримплшэму, однако пользуется фамилией Кримплшэма как щитом или эгидой. Этот вариант может предполагать альтернативу. А: Кримплшэм невинный и ни о чем дурном не подозревающий помощник, а Х состоит у него на службе. Х пишет нам от имени Кримплшэма на его бланке и использует его адрес, чтобы заполучить нужные ему вещи, то есть, в частности, очки. Он в состоянии изъять посылку прежде, чем она попадет в руки Кримплшэма. Таким образом, Х может быть уборщицей Кримплшэма, его клерком, секретарем, грузчиком. Здесь у нас почти безграничные возможности, но мы ограничимся беседой с Кримплшэмом, выясним, посылал он письмо или не посылал и кто мог бы послать его вместо него. Б: Кримплшэм во власти или под влиянием Х, который заставил его написать письмо (а) взяткой, (б) уговорами или угрозами. В этом случае Х может быть влиятельным родственником или другом, а то и кредитором, шантажистом или убийцей. Кримплшэм, следовательно, корыстолюбец или жертва. Нам следует, по моему разумению, побеседовать с Кримплшэмом, выложить ему имеющиеся у нас факты и убедить его самым категорическим образом, что его, возможно, приговорят к довольно долгому сроку как соучастника в убийстве... Вот так! Благодарю вас, господа, за ваше терпение, и позвольте мне перейти к варианту №2,к которому я сам склоняюсь и который предполагает, что Х и Кримплшэм – одно и то же лицо. В этом случае Кримплшэм, который, если говорить словами английского классика, человек безграничного-ума-и-безграничной-изобретательности, правильно предположил, что мы, скорее всего, не заподозрим в нашем корреспонденте преступника, которого ищем. Соответственно, он решил рискнуть, скажем так, сблефовать. Он придумал ситуацию, в которой очки легко могли быть потеряны или украдены, и требует их у нас. Естественно, он изобразит величайшее удивление, когда ему скажут, где они были найдены, и предоставит нам свидетелей, которые видели, что он сел в поезд без пятнадцати шесть и в соответствующее время вышел на вокзал в Болхэме, а весь вечер в понедельник играл в шахматы с каким-нибудь почтенным жителем Болхэма, которого там все знают. В этом случае допрос, или беседу, следует провести с почтенным жителем Болхэма, и если окажется, что он холостяк, а домоправительница у него глухая, то опровергнуть алиби будет нелегко, ибо только в детективных романах кондукторы помнят нужных автору пассажиров, да еще могут, не задумываясь, назвать день недели и даже время поездки.