Кто твой враг - [8]

Шрифт
Интервал

В особняке на Рунтгенштрассе размещались Специальные службы КНО[31]. Местные правила запрещали гостям мужского пола подниматься наверх — там находились спальни, но на три пустовавшие полуподвальные комнаты запрет не распространялся. При особняке имелись и внутренний дворик, и сад. Спальня Пег выходила в сад, и в нее можно было попасть с крыши внутреннего дворика через окно. Пег схватила Ники, повернула к себе.

— С днем рождения, малышок!

Вечеринка была в разгаре. Но так как началась она совсем недавно, те, кто нехороши собой, еще не смирились с тем, что им суждено довольствоваться друг другом. А видные, красивые, уверенные в себе, чтобы не обмануть их ожиданий, одаряли даже самых неказистых мелкими, но многообещающими знаками внимания. Танцевали пока еще довольно скованно. За пианино сидел Джимми Марко.

O-о, у моей девчонки задорные глазенки.

А наверху, там, куда мужчинам вход был запрещен, на двуспальных кроватях разлеглись игрушечные мишки. Что же касается кровати Пегги, то на нее дамы побросали свои накидки и сумочки.

Ники бегал от Пегги. Он предполагал, что она захочет с ним объясниться, и знал наверняка, что она преподнесет ему дорогущий подарок, но ни та, ни другая перспектива его не прельщала. Он заметил, что Эрнст поедает бутерброд за бутербродом, не обращая никакого внимания на окружающих. Ники был в замешательстве, настроение у него испортилось. Почему Эрнст ему солгал? И теперь, на вечеринке, Эрнст мог бы вести себя подружелюбнее, так нет же. Ну их, уйду я, решил Ники. Допью и смоюсь. Но когда к нему победно улыбаясь — мальчишка он и есть мальчишка — подвалил Малкольм, Ники благодарно улыбнулся в ответ. Вот это он понимал; вот Малкольм был ему ясен. Малкольм демонстрировал мазки помады на подбородке, точно медаль за отвагу.

— Ох уж мне эти ученые чувишки, — сказал Малкольм.

Ники вручил Малкольму бумажник Фрэнка.

— Его стащила одна из девок, там в погребе. Эрнст отнял его.

— Ты что, смеешься?

— Послушай, я же был с ним. Мы пошли в другой конец зала. Он показал мне эту девку, и мы отняли у нее бумажник, усек?

Малкольм понимал, что Ники врет. Он надулся. Чувствовал, что его провели.

— Да что, черт подери, с тобой? — заорал Ники.

— Ничего.

Но Ники стало ясно: даже если он никогда больше не увидит Эрнста, одного из лучших своих друзей он из-за него потерял. И в полном разброде чувств пошел на кухню, налил себе, в нем вскипала ярость.

— Эй вы, недоумки, вы что, только обжиматься и можете?

Рослый выпускник Уэст-Пойнта[32] и девушка отпрянули друг от друга.

— Драки ищешь? — спросил парень.

Ищу, подумал Ники. Ох, ищу.

А примерно в это же время в гостиной инициативу взяла на себя красивая Милли Демарест. Схватила за руку парня себе под стать и улизнула с ним в полуподвал. Вечеринка набирала обороты. Прыщавые юнцы и плоскогрудые девицы испуганно обегали комнату глазами в поисках партнера. Парочки выходили танцевать в дворик, затем перебирались в сад. Кто-то из солдат пожаловался, что у него болят глаза, и свет выключили. Хихиканье, вскрики показного испуга — следом шуршанье юбок. Те, кто остались без пары, с горя целили в темноту ядовитые шуточки.

Ники перекочевал к пианино, стал наигрывать «Леди, будь добра»[33]. Пегги обожающе улыбалась ему. Темноволосая, длинноногая Пегги в свои двадцать семь держалась с непосредственностью семнадцатилетней девчонки, тем не менее она успела объехать чуть не все европейские столицы, собирала там туристические плакаты, ярлыки пивных бутылок и театральные программки: намеревалась в свое время оклеить ими стены своей мечты. Мечтой ее была квартира, а в ней — знаменитый Ники Синглтон, наигрывающий в перерыве между телевизионными выступлениями свой последний шлягер.

— Ники, все говорят, ты играешь просто божественно, — сказала она.

Ники прекратил играть. Встал.

— В чем дело? Я что, что-то не то сказала?

— Нет.

— Я поговорила с твоим немецким другом, — сказала она. — Он мне нравится.

— А мне нет. Зря я его привел.

— Хочешь одолжить мою машину? Если нужно, можешь взять ее завтра.

Ники понял, что она ведет себя так же бестактно и так же бесшабашно, как и он, когда навязал Эрнсту шестьдесят долларов. Господи, подумал он, ища глазами Эрнста, Господи. Он привлек Пегги к себе, поцеловал в лоб.

— Спасибо за вечеринку, — сказал он. — Ты очень милая. — И отошел, пока она не испортила все, что-нибудь ляпнув.

Джимми Марко пел:

Ты шепчешь, что никогда не покинешь,
Ты шепчешь, что никогда не обидишь…

Наевшись до отвала, Эрнст рухнул в кресло и закурил сигару — его угостил ею заезжий профессор из КУЛ[34]. Эти непредсказуемые, немыслимо состоятельные американцы и восхищали, и ужасали его разом уже одним тем, какой длины бычки они оставляли, но при всем при том, как быть с Ники? Эрнст и правда взял в Jazzkeller бумажник Фрэнка, но красть его он не собирался. Ники был добр к нему, вот Эрнст и решил, что нужен какой-то ответный жест. Он рассчитывал расположить к себе Ники, отдав бумажник и сказав, что отобрал его у одной из девок. План обернулся против него. Эрнст вяло попыхивал сигарой. На него чуть не упала хорошенькая худышка. Она явно перебрала.


Еще от автора Мордехай Рихлер
В этом году в Иерусалиме

Замечательный канадский прозаик Мордехай Рихлер (1931–2001) (его книги «Кто твой враг», «Улица», «Всадник с улицы Сент-Урбан», «Версия Барни» переведены на русский) не менее замечательный эссеист. Темы эссе, собранных в этой книге, самые разные, но о чем бы ни рассказывал Рихлер: о своем послевоенном детстве, о гангстерах, о воротилах киноиндустрии и бизнеса, о времяпрепровождении среднего класса в Америке, везде он ищет, как пишут критики, ответ на еврейский вопрос, который задает себе каждое поколение.Читать эссе Рихлера, в которых лиризм соседствует с сарказмом, обличение с состраданием, всегда увлекательно.


Версия Барни

Словом «игра» определяется и жанр романа Рихлера, и его творческий метод. Рихлер тяготеет к трагифарсовому письму, роман написан в лучших традициях англо-американской литературы смеха — не случайно автор стал лауреатом престижной в Канаде премии имени замечательного юмориста и теоретика юмора Стивена Ликока. Рихлер-Панофски владеет юмором на любой вкус — броским, изысканным, «черным». «Версия Барни» изобилует остротами, шутками, каламбурами, злыми и меткими карикатурами, читается как «современная комедия», демонстрируя обширную галерею современных каприччос — ловчил, проходимцев, жуиров, пьяниц, продажных политиков, оборотистых коммерсантов, графоманов, подкупленных следователей и адвокатов, чудаков, безумцев, экстремистов.


Писатели и издатели

Покупая книгу, мы не столь часто задумываемся о том, какой путь прошла авторская рукопись, прежде чем занять свое место на витрине.Взаимоотношения между писателем и редактором, конкуренция издательств, рекламные туры — вот лишь некоторые составляющие литературной кухни, которые, как правило, скрыты от читателя, притом что зачастую именно они определяют, получит книга всеобщее признание или останется незамеченной.


Всадник с улицы Сент-Урбан

Мордехай Рихлер (1931–2001) — один из самых известных в мире канадских писателей. Его книги — «Кто твой враг», «Улица», «Версия Барни» — пользуются успехом и в России.Жизнь Джейка Херша, молодого канадца, уехавшего в Англию, чтобы стать режиссером, складывается вроде бы удачно: он востребован, благополучен, у него прекрасная семья. Но Джейку с детства не дает покоя одна мечта — мечта еврея диаспоры после ужасов Холокоста, после погромов и унижений — найти мстителя (Джейк именует его Всадником с улицы Сент-Урбан), который отплатит всем антисемитам, и главное — Менгеле, Доктору Смерть.


Улица

В своей автобиографической книге один из самых известных канадских писателей с пронзительным лиризмом и юмором рассказывает об улице своего детства, где во время второй мировой войны росли и взрослели он и его друзья, потомки еврейских иммигрантов из разных стран Европы.


Рекомендуем почитать
Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дети Бронштейна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третья мировая Баси Соломоновны

В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.


Русский роман

Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).


Свежо предание

Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.