Кто-то новый - [2]

– Очень приятно наконец познакомиться с вами, – произнес Маршалл, протягивая руку. Ну до чего приятная у него улыбка!

Я пожала ему руку.

– Маршалл Миллингтон. Славная аллитерация. Ты что, супергерой?

– О чем ты?

– Ну, знаешь, как Питер Паркер или Уэйд Уилсон.

– Кто все эти люди? – поинтересовался Маршалл и озадаченно посмотрел на маму в ожидании помощи. Она бросила на меня предостерегающий взгляд и едва заметно покачала головой. Неприлично молодой женщине рассуждать о комиксах и супергероях. Это удел детей, и притом лишь мальчишек, по крайней мере, в средневековом мире, в котором жили мои родители.

– Человек-паук? Дедпул? Или Халк? Ну который Брюс Беннер.

Замешательство в глазах Маршалла только усилилось. И как им только это удается? Быть такими якобы искушенными в светских делах и в то же время оторванными от реальности? А ведь заведи я разговор про Уолл-стрит, Маршалл наверняка выдаст целый монолог на тему акций, валютного курса и мирового рынка.

– Не волнуйся. – Мама пришла ему на помощь. – Мне тоже эти имена ни о чем не говорят. У Михаэллы специфические вкусы. Безумно очаровательные, я бы сказала.

Она погладила Маршалла по плечу, ее браслеты при этом звякнули.

– Миссис Финн? – вернулась официантка. Вместо шампанского она несла на подносе закуски. Миссис Финн, Маршалл и мама взяли по маленькой фарфоровой тарелочке и угостились лакомством.

– А ты не хочешь перекусить? – обратилась ко мне мама.

– Нет, спасибо, совсем не голодна, – соврала я. По правде говоря, я едва не падала в голодный обморок, но так не хотелось в очередной раз объяснять, что омары и икра не вписываются в мою вегетарианскую диету, поэтому я предпочла промолчать.

С наигранным интересом я слушала рассказ Маршалла о стажировке в газете и о том, как он смог взять интервью у Дональда Трампа. Разумеется, Маршалл тоже республиканец, а как иначе? До этого я еще терпела, но как только разговор зашел о нашем президенте, не смогла выдержать больше ни секунды. Под предлогом того, что мне нужно отойти, я поспешила удалиться, пока до меня не добрались клиенты и деловые партнеры родителей.

Я вышла из гостиной, даже не обратив внимания на высокие потолки, темную мебель и огромный эркер, выходящий в сад. Но вместо ванной я сбежала в кухню. Громкие голоса и смех стихли позади, и впервые за весь вечер я вздохнула с облегчением.

В кухне родители появлялись редко, и тем не менее размером она была с однокомнатную квартиру, да еще и оснащена профессиональной плитой, какой позавидовал бы любой первоклассный шеф-повар. Готовила же здесь только домработница Рита. Но закуски, которые сегодня на вечеринке разносили официанты, были сделаны не на этой кухне. Повсюду громоздились покрытые фольгой лотки и контейнеры для хранения.

Один только холодильник чего стоил – монстр из нержавеющей стали с двумя дверцами. В него вместилось бы еды на семью из десяти человек. Я открыла этого монстра, но внутри зияла пустота, если не считать смузи и горстки закусок. Закрыв холодильник и сбросив свои Jimmy Choo, я забралась на сервировочный столик – в облегающем платье это оказалось той еще задачей. Родители не допускали дома промышленных сладостей, поэтому Рита всегда прятала для меня шоколадные батончики в дальнем углу шкафа. Но сегодня тайник оказался пуст.

– Изумительно, – в досаде пробормотала я и уже собиралась слезать со столика, как вдруг дверь позади меня отворилась. Вздрогнув, я вцепилась в кухонный шкаф, чтобы не упасть. Вот черт. Я медленно обернулась, решив, что это мама проследила за мной. После того инцидента два года назад она редко выпускает меня из поля зрения на подобных мероприятиях. Но в кухню зашла не мама, а официант.

Он застыл как громом пораженный и уставился на меня широко распахнутыми глазами. Из-за попытки слезть со столика платье у меня вздернулось вверх, и парень теперь мог беспрепятственно смотреть на мое красное кружевное белье. Он бесцеремонно разглядывал меня.

– Видом любуешься? – сказала я с вызовом.

Он соизволил поднять взгляд от моей задницы к лицу и равнодушно пожал плечами.

– Честно говоря, черное мне бы больше понравилось, но и красное ничего.

Бестактный ответ совершенно сбил меня с толку. Большинство людей, которые работали на родителей, обращались со мной как с фарфоровой куклой. То ли принимали за наивную дурочку, то ли боялись, что эта избалованная дерзкая девчонка может вышвырнуть вон. Вот и говорили в моем присутствии только то, что, по их мнению, я хотела услышать.

Спрыгнув со столика и натянув платье на бедра, я внимательно осмотрела парня. Уверена, он еще не пытался сегодня всучить мне шампанское. Я бы запомнила эти угловатые черты лица и полные губы, изогнутые теперь в кривую улыбку. Нос у него острый и, пожалуй, великоват, но любой согласится, что этот официант, бесспорно, самый привлекательный мужчина на вечере. Его каштановые, оттенка темной карамели, волосы чуточку длинноваты, как будто давно не стрижены, беспорядочно зачесаны назад – маме такое бы не понравилось.

– Черный – это очень скучно, – наконец возразила я.

– Черный – это очень элегантно.

– А у тебя белье черное? – Я наклонила голову, пытаясь издали разглядеть цвет его глаз, но из-за искусственного света верхних ламп это сделать не получилось. Уверена только в том, что они голубые либо зеленые, но точно не карие, как мои.