Кто-то мне должен деньги - [42]

— Что еще? — спросил он.

— Я сестра Томми,— объяснила она.— Я должна знать, кто его убил.

— Вот он перед тобой, дорогая,— сказала Луиза Маккей.— Посмотри на него хорошенько.

Тарбок погрозил ей кулаком.

— Еще одно слово,— пригрозил он,— и ты получишь. _

— Конечно,— согласилась она.— Почему бы тебе вообще не убить меня? Почему бы не убить меня, как гы убил Томми?

Тарбок даже приподнялся на носки, пытаясь справиться с охватившей его яростью. Казалось, он действительно может убить ее или, по крайней мере, стукнуть хорошенько, если немедленно не разрядить обстановку. Поэтому я сказал как можно спокойнее и небрежнее:

— Женщины все одинаковы, Фрэнк. Вот Эбби тоже считала меня убийцей.

Похоже, он немного остыл, во всяком случае опустился на пятки и разжал кулак. Повернувшись ко мне с изяществом Берта Ланкастера, он спросил:

— Она так считала? А почему?

— Все так считали,— пояснил я.— Ты думал, что это я сделал, Наполи так думал, Эбби так думала. И теперь мне кажется, что полицейские тоже так считают.

Тарбок наклонился, оперевшись рукой на стол.

— С чего бы это, Конвей? — поинтересовался он.— Почему это все думают, что ты пришил Маккея?

— У каждого свои причины,— объяснил я.— Эбби, например, полагала, что у меня роман с миссис Маккей и я убил Томми, чтобы ничто не мешало мне быть с ней вместе.

— Именно так и поступил этот подлец,— закричала Луиза Маккей, глядя на нас с Эбби так, будто хотела, чтобы мы начали ее расспрашивать.

Повернувшись, Тарбок тяжелым взглядом уставился на нее.

— Заткнись, милая,— произнес он медленно и отчетливо.— Я разговариваю с этим придурком.

— Я не придурок,— возразил я.

Он посмотрел на меня с жалостью.

— Видишь, как люди могут ошибаться? А почему Сол Наполи думал, что это сделал ты?

— Он решил так: ваши люди узнали, что Томми Маккей тайно перешел на его сторону, и ты нанял меня, чтобы убить Томми.

Тарбок смотрел на меня в звенящей тишине. Затем он проговорил:

— Что сделал Томми?

— Томми тайно работал на Наполи. Наполи сказал мне…

— Это ложь!

Я взглянул на Луизу Маккей.

— Извините, миссис Маккей. Я повторяю то, что мне сказали.— И снова повернулся к Тарбоку.— Если это неправда, зачем бы Наполи стал вмешиваться?

— Никому никуда не уходить,— бросил нам Тарбок.

Оттолкнув женщин, словно помешавших ему пассажиров в переполненном вагоне метро, он выскочил из кухни.

Мы все смотрели друг на друга. Я заговорил первым, обращаясь к миссис Маккей.

— Знаете, теперь Эбби думает, что это сделали вы.

Она презрительно покосилась на меня, как на какого-то докучливого попрошайку, назойливо добивающегося ее внимания.

— Что?

— Чет, перестань,— смущенно произнесла Эбби.

Но я продолжал:

— Миссис Маккей, сестра вашего мужа считает, что вы убили Томми.

Это была жутко раздражительная женщина. Она угрожающе нахмурила брови и посмотрела на нас обоих.

— Что, черт возьми, это значит?

— Чет, я уже так не думаю,— сказала мне Эбби.

Оставив ее слова без внимания, я продолжал, обращаясь к миссис Маккей:

— Томми написал ей, что у вас роман с кем-то, и поэтому…

— Ничего он не писал!

— Он написал, Луиза,— тихо сказала Эбби.— Я сохранила его письмо. Могу его тебе показать. Я говорила о нем полицейским, но их это не заинтересовало.

Возмущение миссис Маккей увяло на глазах. Она попыталась оживить его, хмурясь все сильнее, однако тут ее подбородок задрожал, и на этом все закончилось. На лице Эбби появилось сочувственное выражение, и она протянула Луизе руку. Но та плюхнулась на стул, стоявший по другую сторону стола, уронила голову на руки и принялась выплакивать все, что скопилось у нее на душе за целую неделю. Эбби стояла рядом с ней, положив ей руку на плечо, и глядела на меня с выражением, которое означало: что нам теперь делать? Я молча покачал головой. Единственное, что мы могли сделать,— это подождать, пока она успокоится.

Тут в кухню ворвался Тарбок, крича на ходу:

— Что, черт побери, случилось с телефоном в спальне?

— Один из людей Наполи вырвал шнур из розетки, когда я пытался позвонить в полицию.

Он посмотрел на меня и нахмурился, потом посмотрел на миссис Маккей и нахмурился еще больше, а затем снова выскочил в коридор.

Далее последовали тридцать секунд тишины, нарушаемой только приглушенными рыданиями миссис Маккей.

Затем кто-то заколотил во входную дверь.

— Я открою,— сказал я.

— Осторожнее,— попросила Эбби.

— Естественно.

Выйдя из кухни, я подошел к входной двери, заглянул в глазок и увидел Ральфа, стоящего с недовольным и нетерпеливым видом.

Ох! Я открыл дверь. Он молча оттолкнул меня и направился по коридору в спальню. Я закрыл дверь и вернулся на кухню. Увидев поднятую бровь Эбби, я объяснил:

— Это Ральф. Он вернулся за своим пистолетом.

Обойдя стол, я уселся на прежнее место.

— Кстати, раз уж мы об этом заговорили, что ты сделал с моим пистолетом? — спросила Эбби.

— Он в кармане моего пальто,— ответил я.— Знаешь, я совсем о нем забыл.

— Нет,— сказала она.

— Что — нет?

— Его нет в кармане твоего пальто. Я проверила.

— Ну, по крайней мере, я оставил его там,— упорствовал я, и тут в дверях появился Ральф.

— Где он?

— О, извини,— сказал я.— Он на комоде.

— На комоде?

— Да,— подтвердил я.— На комоде.