Кто-то другой - [25]

— Я ограничил себя тремя чашками кофе в день, — сообщил Родье. — У меня с собой в багажнике всегда есть бутылка воды — пью много. Если будете делать так же, не забывайте убедиться, что где-нибудь рядом есть туалет. Может, это и глупо, но запомните.

— Если он выйдет, будем следить вместе?

— Почему нет? Шик! Два филера по цене одного.

— Хватит шутить, лучше объясните мне, что мы будем делать, если он появится.

— Не стоит нервничать перед таким делом. Слушайте, если это вас успокоит, мы сейчас ему позвоним.

— ?..

Родье вытащил мобильник, набрал номер и стал ждать, помешивая кофе. Блен напряженно прислушивался.

— Автоответчик.

— Он наверняка бы поднял трубку, если бы был дома, — предположил Тьери.

— Если он в депрессии, как боятся его родители, он мог принять анксиолитики или снотворное среди ночи.

— В таком случае он весь день может провести в постели, ни на что не реагируя.

— Возможно. В таком случае мы заканчиваем в десять, как условились. Так что у нас есть время насладиться Шубертом.

Становилось все светлее. У Блена была куча вопросов, но он предпочел подождать — бессмысленно откладывать про запас тяжелые материалы без реального применения, а это время молчаливого ожидания уже само по себе о многом говорило. Но скоро дурные предчувствия сменились неуемным любопытством, и Тьери уже не терпелось увидеть выходящего из дома юношу. Блен только-только потерял дистанцию по отношению к происходящему, его место было не где-то в других, более подходящих краях, а именно здесь, в этой машине, в ожидании человека, которого он не знал, рядом с человеком, которого он не знал. Все это казалось ему все менее и менее странным и становилось реальностью.

— Тьери, у вас есть с собой билетики на метро?

Родье посоветовал ему купить их на будущее и воспользовался предлогом, чтобы прочесть лекцию по поводу транспорта. Половина всех его слежек в Париже происходила в метро. Скутер хорош, чтобы следить за машиной в центре, но в пустынном пригороде или в провинции его легко засечь, так что автомобиль необходим. Тьери был слишком сосредоточен на том, чтобы запомнить урок, поэтому не заметил, что взгляд Родье внезапно сфокусировался. Он отрывисто спросил:

— Это он?

— Кто? Где?

Секунда невнимания — и Тьери не услышал характерного щелчка двери. А парень уже шел по улице.

— Так это он или нет? — настаивал Родье, словно перекладывая на Тьери обязанность принимать решение.

Тьери в панике схватил фото. Родье уже выскочил из машины и ждал на улице. Со спины это мог быть и он: цвет волос, стрижка, фигура. Сумка через плечо, шарф вокруг шеи, будто сейчас зима, джинсы, мокасины, все в стиле парня с фотографии.

— Это он! — решил Тьери, будто выносил приговор.

— Интуиции надо доверять. Пошли.

Растерянный Тьери тупо смотрел, как Родье припустил за парнем, удаляющимся по улице Ренн, и бросился за ними почти бегом.

— И что мне теперь делать? — задыхаясь, спросил он Родье.

— Идите по той же стороне, а я перейду на другую. Постарайтесь держаться позади меня.

Тьери повиновался, не имея ни малейшего представления о том, какую дистанцию соблюдать и как себя вести. Родье вышагивал как беспечный турист, интересующийся архитектурой, Блен же выверял каждый шаг, жался к стенам, съежился и блуждал взглядом, не останавливаясь ни на чем. Он тщетно пытался встретиться глазами с Родье, потом вперился в парня, который уже свернул налево, на бульвар Сен-Жермен. Пока Тьери шел за ним, его одолевали странные мысли: он представил себе юношу, живущего в постоянном конфликте с родителями, мать в слезах, отца, орущего: «Ты мне больше не сын!» Он увидел его мертвецки пьяным, ночью, заявляющим всему миру: «Моя жизнь — что хочу, то и делаю!» Самым невероятным было для Блена ощущение, что он ясно читает в душе человека, которого преследует через весь Париж, даже ни разу не взглянув ему в лицо. Ему хватило всего лишь походки, странное постоянство его траектории выдавало сбитого с толку ребенка, потерявшего все ориентиры. За два часа до того Тьери и не подозревал о его существовании, еще меньше о его проблемах. С тех пор он знал о Тома больше, чем, видимо, сам Тома. Который, воспользовавшись последними секундами светофора, быстро перебежал бульвар Сен-Жермен. Машины преградили путь двум сообщникам, оказавшись рядом, они растерянно смотрели, как их жертва сворачивает на улицу Сен-Пер.

— Такое впечатление, что он идет на медицинский факультет, — заметил Родье. — Хотя его родители сказали мне, что он учится в экономическом институте в пригороде…

Тьери, всерьез принявший свою роль, ничего не ответил, но огромными скачками нагнал Тома, притормозив шагов за пятнадцать до него. Родье был прав, этот парень направляется прямиком к огромным железным кованым воротам медицинского факультета. В конце концов, сейчас время начала занятий, а Тома со своим рюкзачком за плечами очень похож на будущего доктора. Тьери вынужден был признать: то, что он квалифицировал как депрессивную заторможенность, может быть всего лишь полной погруженностью в предстоящий зачет по травматологии. Он оставил беспочвенные догадки по поводу жизни Тома, сосредоточился на слежке, попытался сократить дистанцию, но у входа, куда устремился поток студентов на двадцать лет моложе его, вынужден был замедлить шаг. На кого они с Родье будут похожи в этой сутолоке? На людей со странностями? На старых извращенцев? Не на приличных людей во всяком случае. Впрочем, они ими и не были. Тома направился к автомату с кофе и бросил монетку. Отлично, передышка была необходима.