Кто теперь ненормальный? - [35]

Весной 1972 мы получили первое стоящее турне. Это оказались выступления на больших площадках и мы взяли Status Quo, как открывающих артистов. К этому времени их музыка приблизилась к нашей. Они поменяли имидж 60-х, когда вышли их первые хиты. Теперь они стали буги-рок группой, облаченной в джинсу.

Билеты тура оказались мгновенно распроданными. Наши старые поклонники хотели посмотреть на нас на «широком поле», а новые фаны не могли достать билеты в малые залы и тоже приветствовали наше появление в больших театрах. Мы отыграли в каждом крупном городе Британии. Первая ночь прошла в Глазго в Гринс Плейхаус, который позже превратился в Аполло. Глазго был общеизвестен, как непростая площадка для выступлений. Если вы нравились публике, все проходило фантастично. Если нет, это ваше несчастье. Но годы успешных выступлений в Шотландии, сделали своё дело. Всё же сначала, мы были шокированы реакцией публики. У нас отсутствовал опыт таких больших выступлений и управления аудиторией, которая могла стать яростной и выйти из-под контроля.

Я помню опасения, перед выходом на сцену Гринс Плейхаус, которая оказалась невероятно высокой. Могло возникнуть чувство изолированности от аудитории. Одно дело выступать в небольшом зале, когда зрители находятся в непосредственной близости и совсем иное, если вы разделены большим пространством. Когда мы вышли на сцену, зал взорвался. К счастью, мы обладали великолепным звуковым оборудованием, это позволило перекрыть шум зала, который был невообразим. Первый раз истеричные девчонки попали на наше шоу, но, слава богу, они составляли только половину аудитории, остальная – мужская половина. Публика составила прекрасную смесь тини-боп и тех, которые любили группы подобные Deep Purple.

В ту ночь мы осознали значимость нашего прорыва. Мы действительно стали поп звездами и почувствовали это. Теперь приходилось останавливаться в хороших отелях с соответствующей охраной. По прибытию нас уже поджидала толпа поклонников, ещё хуже обстояло дело с прибытием на место выступления. Мы уже не могли свободно пройтись по городу. С этой поры началась другая жизнь.

После выступления, я едва не был арестован. Два полисмена из офиса шерифа поджидали меня в костюмерной. Они собирались забрать меня в участок. Я произнес на сцене слово 'fuck' и родители подростков пожаловались на меня в полицию. Можете представить реакцию Чеса, когда они вошли в комнату. Все праздновали и пили, и вдруг наступило молчание. Подумали, что проверка на наркотики. Но парни подошли ко мне и сказали, что мною на сцене произнесено слово «f». Я ответил, что это скорее всего ошибка, что я не мог произнести такое слово среди стольких молодых людей. Лицо Чеса неописуемо. Он постарался уладить дело миром и сказал, что это совершенно нежелательная вещь в начале распроданного турне. Полицейские вошли в положение, но прочитали мне лекцию о поведении на сцене. С другой стороны, доказать что действие имело место было тяжело, пришлось бы опрашивать 3000 человек. История попала в газеты. Начался скандал. На самом деле ничего грязного не писали. Если бы меня действительно арестовали, тогда бы развернулась настоящая шумиха. На вопросы журналистов я ответил, что просто поступило цензурное ограничение. В действительности, я не чувствовал свой вины, ведь каждый день в школе ребята слышали и много худшие слова.

Однажды, после выступления мы вернулись в гостиницу, и зашли в бар. С нами прибыл Билли Конолли. Он был известным шотландским комиком, а ранее в 60-х певцом в стиле фолк в группе Humblebums вместе с Джерри Раферти. Мы никогда раньше не встречались, но я хорошо знал его имя с прежних гастролей по Шотландии. За разговором он поделился неприязнью к той стороне известности, которая ограничивает свободу передвижения из-за фанатизма поклонников. Я не знал, что ответить, это новая сторона жизни ещё только открывалась нам. Билли носил бороду, и все узнавали его, не давая прохода. После того, как нас по пути на концерт и обратно стал сопровождать эскорт, я понял, что старой нормальной жизни пришел конец и надо подстраиваться под новый, не всегда веселый стиль жизни.

Остаток турне прошел фантастично. Мы стали новой поп сенсацией и нас начала сопровождать толпа кричащих подростков, куда бы не направлялись. Мы уходили со сцены, плюхались в полицейский грузовик и нас доставляли к месту. Люди висли на бортах грузовика, такое сумасшествие не прибавляло настроения. Когда мы играли по клубам, всегда на выходе из дверей нас поджидали поклонники, но это совершенно другой уровень -3000 человек внутри зала и примерно столько же снаружи, те которые не смогли попасть в зал.

Дейву, Дону и мне знаки внимания нравились. Джим ненавидел их. Он никогда не входил по-настоящему в рок-н-рольный стиль жизни. Ему нравилось писать песни, записываться на студии, но он не терпел контакта с поклонниками и не любил разъезды. После выступления он предпочитал лечь в постель, чем куда идти и праздновать. Он спал больше, чем кто-то из моих знакомых. Мы втроем шли в город, Джим устраивался на боковую. Затем происходило новое выступление и возвращение в отель. Он просто не любил отрываться от дома, хоть бы и временного.