Кто теперь ненормальный? - [10]

Именно Битлз сформировали поп направление в Британской жизни. Когда они ворвались, каждый внезапно полюбил эту музыку. Не полюбить было невозможно. Каждый день появлялась новая история о Битлз и мучениях, которые они причиняли по прибытии куда-либо. Для меня все это было особо волнительно, поскольку ранее я видел много их местных выступлений. Просмотр их выступления по ТВ оказался очередным ударом. Я чувствовал связь с ними, потому что стал их поклонником, прежде чем они стали знаменитыми. Все ребята чувствуют то же самое к группам, которые они увидели впервые. Я помню, специально оставался по субботним вечерам дома посмотреть Битлз в программе Thank Your Lucky Stars. Эта передача вышла на замену Oh Boy!, как крупнейшая программа о музыкальных звездах. Позже трансформировалась в Top Of The Pops (вершина популярного), вечерние выпуски которой по четвергам смотрели все. Семьи специально оставались дома для этих просмотров. Для подростка, мечтающего о профессиональной сцене - отличная возможность получить бесплатный подарок.

Как только Битлз проводили очередной концерт, все начинали копировать их одежду, и мы не были исключением. Ботинки с кубинскими каблуками, округлые с булавкой воротники курток. Это становилось стандартным набором любой начинающей команды, безотносительно к стилю исполняемой музыки. Помню восторг, когда был обнаружен магазин, в котором Битлз купили свои ботинки с кубинскими каблуками. Покупки сделаны в Лондонском магазине Anello & Davide, который существует, и по сей день. На поддержку стиля быстро откликнулись супермаркеты. Но заполучить, именно такую идентичную пару стало большим соблазнам. К тому времени я заработал немного денег и решил потратиться на стоящую вещь.

Насчет ботинок нам подсказал басист The Redcaps. Он подрабатывал в музыкальном магазине Уолссала с названием Harry's, куда после обеда по субботам мы обычно заглядывали. Он играл в большом Бирмингемском танцзале в одной афише с Битлз и спросил их про ботинки во время выступления. «Если хотите отхватить такие ботинки, то поспешите на Drury Lane в Лондоне». Я уже бывал в Лондоне, но поездка за ботинками, когда я один гулял по городу и атаковал магазины, была волнующим приключением.

Я приехал на поезде и воспользовался картой, чтобы разыскать Drury Lane. Anello & Davide - это магазин театральной обуви, в котором продавались балетные и танцевальные туфли. То, что вожделел я, было похоже на обувь танцоров фламенко с квадратными каблуками. Я разыскал магазин, купил пару и тут же одел, чувствуя, что мир начал вращаться вокруг меня.

Затем зашёл в Сохо. Каждый, возвращавшийся домой рассказывал о секс-шопах, и я пошел взглянуть. Слишком юный возраст, не позволял заходить внутрь. Зато можно было пялиться на окна. Coхо тогда был сексуальной столицей Британии. В Средней Англии эквивалента не было. Я не мог поверить глазам, оказавшись там. Женщины просто стояли в дверных проемах, запрашивая проходящих парней, чего они хотят. В Бирмингеме был стриптиз бар, но не было настоящего района красных фонарей. Это совершенно неизведанный мир.

В ту ночь состоялся первый просмотр Лондонского шоу. Это был The Marquee club на Wardour Street. Только что случился прорыв The Who, но истинное удовольствие состояло в походе в The Marquee. Я читал об этом месте десятки раз, оно было специально организовано для выступлений новых ритм-н-блюз групп. Представлялось, что это большой, гламурный зал, полный знаменитых артистов. Местечко оказалось небольшим клубом, пещерного типа, но что за фантастическая атмосфера!

В семнадцать я покинул школу, чтобы целиком сконцентрироваться на музыке. Я совсем не мог учиться, потому что занятия с группой поглощали всё время. Приходил домой к часу-двум утра, затем предстоял ранний подъем на первый урок. Я был просто измотан, что бы уделять внимание учителям. В конце концов немало поколебавшись я принял решение покинуть школу. Для родителей это оказалось ударом. Они поощряли увлечение музыкой, но только как хобби. Когда отец услышал о моём решении, он сказал «нет». Вопрос состоял в том, что я собираюсь делать в жизни по окончании школы. Я сказал, что не вижу смысла оставаться в школе, если не заинтересован в дальнейшем образовании: «Дайте мне возможность попробовать, и если не получится, то я вернусь в колледж». Они почувствовали, как серьезно я настроен и постарались понять, хотя не очень-то верили, что музыкой можно зарабатывать на жизнь. В ту пору, они всё-таки не понимали, что отступать я не намерен.

Когда я сказал в школе, что ухожу, классный руководитель и пара учителей принялись за отца. Все знали его, потому что он мыл в школе окна. Полагаю, что главным мотивом являлись хорошие итоги экзаменов на аттестат зрелости, хотя если честно, я сильно забросил учебу, что вряд ли бы сдал «А» уровень. Особенно неистовствовал м-р Дикенсон. Он говорил отцу, что тот сумасшедший, позволяя мне бросить школу и стать музыкантом. Отец с ним соглашался. Это было неслыханно, бросить образование ради группы. Музыка была ужасным занятием.