Кто сильней себя - [2]

Приключения в пути

Поезд всё шёл и шёл, вернее, катился по рельсам, и Ленинград был уже где-то очень далеко. Зато начинались всякие события в вагоне и в природе за окошком. Там лежали на берегу озера тысячи загорающих людей. Велосипедист ехал по тропинке один-одинёшенек, причём неизвестно куда и зачем. Ещё пролетали мимо зелёные пейзажи. Ветер тормошил волосы. В общем, красота и приволье на всём пути…

Между прочим, в пионерский лагерь ехали разные ребята. Одни были поменьше, другие, наоборот, перешли в седьмой или даже восьмой класс. Эти взрослые пели песни и шумели отдельно. А малыши пока не знали друг друга и потому вели себя тихо, задумчиво. Но вскоре всё переменилось. Ведь уже начинались приключения — разве усидишь?..

Ну, сперва у одного мальчика на голове была панама, порядок. А потом он высунулся в окно, и панама улетела. Все, конечно, засмеялись такому фокусу, а парень, конечно, заревел, как ужаленный. На суматоху прибежала Галя. Она узнала, что приключилось, и сердито сказала:

— Стыдно радоваться чужой беде! Ой как стыдно!

Кому сделалось стыдно, тот сразу кончил смеяться. И даже нашёлся один — небольшого роста, кругленький, по фамилии Смирнов, но бойкий. Он встал перед тем, который ревёт без панамы, и говорит:

— Чепуха, мелочи жизни, ты не робей! У меня в чемодане целых две шляпы. Белые, от солнца. Я тебе одну подарю. Насовсем.

Парень вытер кулаком слёзы. Потом хорошенько разглядел Смирнова. Потом вздохнул, как паровоз.

— А не обманешь? — спрашивает.

— Ты что?!

Смирнов ужасно удивился. Он просто опешил, как говорят. Зачем нужно обманывать, если панамки у него две, а голова только одна, между прочим. И вообще, для чего обманывать? Смирнов сказал всё это зарёванному парню, и тот сказал, что понял, и перестал вздыхать.

Тогда Галя спокойно перешла к другим, потому что здесь наладилось, а другие дрались тем временем. Один был Максим, второй — в полосатой рубашке и по имени Костя. Они дрались из-за окна: кому нужней глядеть на местность, которая там виднелась. Когда Галя вставила между ними девочку, то оказалось: можно глядеть даже втроём — и не тесно. Просто чудеса!..

А недоверчивый парень окончательно поверил Смирнову. И он подумал про себя: как хорошо улетела шляпа. Кто-то найдёт, обрадуется. Интересно: кто? И кому он скажет «спасибо», если поезд умчался, уже не догнать?

— Хочешь конфет? — предложил Смирнов в эту минуту.

Парень кивнул и снова подумал, как хорошо улетела панама.

Будь он в панаме, его и не заметили бы даже, как всегда. Он обо всём этом поразмыслил, а потом и говорит:

— Давай с тобой дружить.

— Давай, — говорит Смирнов. — Тебя как звать?

— Вовик.

— А меня Коля. Очень приятно!

— А мне нужно влияние, — странно говорит Вовик. — Будешь на меня не дурно влиять?

— Может, споём? — Коля предлагает.

— Не, мне слон на ухо наступил.

— Может, побегаем по вагону?

— Без толку, — Вовик говорит.

— Так что же нам натворить вместе?

— Хочешь, подари мне чего-нибудь ещё.

Ну, ладно. Сначала Коля Смирнов поделился с Вовиком конфетами. Потом Вовик взял у Коли прожигательное стекло. Потом Коля дал Вовику складной ножичек — поносить на время. А Вовик хотел предложить новому другу самое лучшее, но у него ничего такого не нашлось.

Тут освободилось местечко у окна, и они оба пристроились, стали наблюдать сообща.

Поезд шёл как раз мимо станции, и Коля сказал:

— Это станция. А мы едем дальше. Наша станция другая, понял?

Поезд загрохотал по мосту, и Коля закричал:

— Это мост! А внизу речка! А в речке рыба!..

— И вода! — крикнул Вовик очень довольный.

Посмотрели остальные ребята, как хорошо быть вдвоём, и решили заводить товарищей, пока не поздно. Юля Цветкова, например, выбрала себе подружку из девочек. Она была вся такая чистенькая, прозрачная, хрупкая, с бантом на голове. Она сидела очень прилежно и даже ни разу не пробовала пробиться к окошку. Юле девочка, конечно, понравилась. Юля любила беззащитных и робких, потому что они хорошие люди, а ещё потому, что за них можно вовсю переживать.

Вот Юля подсела к этой девочке на скамейку и говорит:

— А я знаю, кто ты. Сказать?

Девочка вроде бы испугалась.

— Кто? — спрашивает тихонько и ресницами — хлоп, хлоп.

— Ты — Вера. Правильно, Вера?

— Да, — говорит Вера. — Откуда ты знаешь?

— От верблюда, — Юля смеётся. — Я ещё много могу угадать. Ты первый раз в лагерь едешь. Ты хорошо учишься. Ты побаиваешься мальчишек. Я ещё много могу угадать!

Вера совсем растерялась, просто не на шутку. Она растерянно посмотрела по сторонам, а затем спрашивает Юлю шёпотом:

— А что у меня в чемоданчике, знаешь?

— Знаю, — говорит Юля, посмеиваясь.

— Только ты, пожалуйста, никому не рассказывай, — просит Вера. — Я тебе потом покажу. Я никогда с ней не расстаюсь, потому что она без меня скучает. Правда-правда! Её Катя зовут…

— Да знаю, знаю, — всё твердит Юля, хотя про Катю узнала только сейчас. — И нечего стесняться, — говорит дальше. — Кукла — друг человека не хуже собаки. А теперь давай угощать: ты меня, я тебя.

Вера, конечно, согласилась, и они достали вкусные припасы и начали их подъедать. Это было очень весёлое занятие! Сладостей получилась целая горка. Девочки раскапывали в ней что поинтересней, наперебой потчевали друг друга и пищали от удовольствия, тоже наперебой: