Кто проторил дорогу к пакту? - [104]

С сожалением должен привести один пример, подтверждающий, что злонамеренные утечки секретной информации из СССР были широко распространены. В одном из писем за 1927 г. Сталин писал: «Мы не можем допустить, чтобы за нами шпионили повсюду, вплоть до самого высокого уровня. Практически ни одно секретное распоряжение не остается в секрете. В течение менее восьми дней многочисленные копии передаются в Берлин, Париж и Варшаву. От левых радикалов они попадают к меньшевикам, а затем передаются капиталистическим правительствам; таким образом, они всегда информированы о самых секретных наших материалах и решениях».

Кстати говоря, тот факт, что к середине 1936 г. британская разведка уже владела советскими дипломатическими шифрами, волей-неволей заставляет задуматься, в том числе и о роли Р. С. Коган в этом «успехе» МИ-6.

Но самое главное, конечно же, состоит в том, что является сутью «во-вторых». Родная сестра Р. С. Коган — Е.С. Коган являлась техническим секретарем в ЦК ВКП(б), и через ее руки как раз и проходили все постановления ЦК и Политбюро! Так что не приходится особенно гадать, откуда же могли взяться образцы для фальсификаций. В 1937 г. обеих сестер Коган расстреляли как ярых сторонниц Троцкого.

Итак, сотруднику одной из наиболее яро антисоветски настроенных спецслужб мира того времени, априори злобному русофобу Р. Врага, еще в 1935 г. было совершенно ясно и понятно, что предложенные ему для покупки документы — фальшивки. Увы, с тех пор минуло 74 года, но до сих пор эта простая и исключительно объективная мысль никак не может укорениться в сознании «демократической общественности» и «авторитетных историков», узко специализирующихся на особо злобной критике договора о ненападении. Почему?! Столь ли уж тупы и убоги, особенно западные, советологи?!

Да нет, не столь уж и тупы и убоги западные мерзавцы, хотя частично сие имеет место быть. Они прекрасно понимают, что это фальшивки. Но ведь для них главное состоит в том, чтобы вылить как можно больше грязи на СССР, но более всего именно на Сталина. Причем именно в динамике, дабы показать, что-де Сталин давно планировал Вторую мировую и давно искал возможность сговориться с Германией и Гитлером. В этом все дело! И вот что особенно удивительно. Один из главнейших раздувателей мифа о подлинности этих документов — американский советолог, профессор Милтон Ловенталь — полвека тому назад обратился к известному русскому историку-эмигранту, признанному авторитету по советской истории и действительности Борису Ивановичу Николаевскому с просьбой дать экспертную оценку этим материалам. Ознакомившись с присланными ему фотокопиями материалов, Николаевский в письме от 3 февраля 1960 г. на имя Ловенталя ответил следующее: «Мне кажется, что для окончательного решения вопроса у меня еще нет всех нужных данных (Ловенталь прислал ему только часть фотокопий. — А.М.). Тем не менее, я склоняюсь к выводу, что документ является подделкой. Конечно, подделкой, совершенной весьма осведомленными лицами и очень умело выдержанной в определенном смысле,— но подделкой... Прежде всего, Политбюро собиралось регулярно раз в неделю, в определенный день, который тогда был точно установлен (кажется, по четвергам). Правда, существовала комиссия Политбюро по внешней политике, но общие вопросы рассматривало Политбюро. В числе решений нет некоторых вопросов, которые, как точно известно, были рассмотрены Политбюро. Например, вопрос о поведении компартии Франции в феврале 1934 г., когда по приказу Политбюро эта компартия круто изменила свою тактику. Можно с полной категоричностью утверждать, что решения о ликвидации коллективизации Политбюро никогда не принимало: это вообще лежало вне плоскости возможных решений.

Я не вполне понял, где снимались "копии": если в Вене, то это самое убедительное доказательство подлога. Копии решений Политбюро в 1934 г. за границу не посылались. Посылали только выписки из решений тем полпредствам, к которым они имели прямое отношение... Я не хочу теперь же говорить это в утвердительной форме, но у меня складывается впечатление, что речь идет о двойной игре советских (сталинских) агентов, которые с ведома своего начальства посылали немцам ту информацию, которая им казалась полезной, дезинформируя в соответствующем духе немцев. Под этим углом документы представляют некоторый интерес: какое представление Сталин хотел создать у немцев о своей политике. Но, конечно, и под этим углом документы подлежат дополнительной проверке... »[301] И даже в ответном письме на ответ Ловенталя на процитированное послание Б. И. Николаевский вновь настаивал на мысли о грубой фальшивые![302] При всем том, что Николаевский крайне негативно относился к Сталину и его политике, он прежде всего был высококвалифицированный, дотошный историк и никогда, даже ради самых радужных политических целей, не опускался до подлога или признания подлога за нечто достоверное. Наиболее ярко это его человеческое и научное достоинство проявилось в истории с появлением в западной печати неких документов о якобы принадлежности Сталина к агентуре царской жандармерии. Николаевский сходу определил, что это фальшивка, и во всеуслышание заявил, что от этих документов за версту несет фальшивкой! Так что хотя он и был резко антисоветски и антисталинистки настроенным эмигрантом, но тем не менее, как человек науки, был исключительно порядочным. Не говоря уже об обычной человеческой порядочности, которой он всегда отличался.