Кто прописался под этим именем? - [5]

- Почему же она останавливалась в гостинице, когда у неё есть квартира в городе?

Помедлив с ответом, Драбек высказал свои предположения:

— Мало ли почему. Может, квартиру ремонтируют или муж из дому прогнал. Со свекровью поругались…

- Спасибо. — Илона положила трубку и пошла к выходу. Уже от двери сказала Коше:

— Я машину заберу. Позвони Доки, скажи ему, что я ещё вернусь сюда.

- Доки давно спит. Разбудить?

- Доки не спит. Доки работает. Позвони ему в институт криминалистики. А потом наведайся ещё раз в «Нормафу» и осмотри получше эту бутылку виски. Может быть, она чем-нибудь нас заинтересует.

- Выходит, мне сегодня вообще всю ночь дома не. появляться? — спросил Коша.

- Я дам тебе справку. Жена твоя всё равно меня не очень-то жалует, — засмеялась Илона.

- Не в этом дело, — пояснил Коша. — На будущей неделе всевенгерские соревнования по боксу. Мне положено несколько дней отпуска перед соревнованиями.

Коша выступал в категории легковесов: Тренировался он ежедневно по два часа, хотя это ему с трудом удавалось сочетать с работой,

— А чего же ты молчишь? Что положено, то вынь да отдай! Отпускаю.

Коша покачал головой, отказываясь.

4

— Они мне казались приличными людьми. Платили всегда вперёд, — оправдывался портье, лысый тяжело дышащий астматик, распахивая, перед ними дверь гостиничного номера.

На небольшом столике стояла бутылка «Блэк энд уайт», из; которой было отлито не больше чем на палец. Драбек захватил бутылку за горлышко носовым пл, атком, скрутил металлическую крышку, понюхал.

- Муж с женой здесь жили, — добавил портье.

- Спасибо за напоминание. — Илона прошлась по комнате. — Странно, что они виски-то здесь оставили. Значит, говорите, муж и жена? Они когда впервые появились здесь, у вас? И часто бывали?

- Да нет… — заколебался портье, — раз в две недели приходили. На ночь. А я всегда в ночную смену работаю. Муж сам заполнял листки прибытия. Я сверял листки с паспортом. Ну, и что я ещё заметил — муж всегда первым уходил. Где-то в полпятого. Поутру. У него машина была, так что, выходит, только заезжал сюда. Накоротке. И всегда спешил. А жена потом долго, допоздна отсыпалась…

- Словом, Отто Паал с супругой? Могли бы вы описать нам их внешность?

- Словесный портрет? — Портье сразу вдруг почувствовал себя очень важной персоной.

- Да, что-то в этом роде.

- Пожалуйста, можно и портрет. У нас, портье, память запрограммирована на лица. Мужчина из тех, которых называют неприметными, незапоминающимися. Словом, из никаких, В очках, худощавый, пожалуй даже, хиленький такой,

— Ну, а женщина?

- Женщина? Красавица! — Портье осклабился. — Грудь высокая. Аппетитная, Джинсовые брюки внатяжку… Хотя я лично считаю, что женщина должна в юбке ходить.

- В джинсовых брюках? — быстро спросила Илона.

- Всегда в джинсовых. И жилетка к ним тоже джинсовая. А может, не жилетка, курточка.

- Это точно?

Портье провёл ладонью по лысой голове.

- А вы знаете, я ведь ей английскую булавку дал! Она попросила. У неё это… какая-то пуговица, что ли, на поясе оторвалась, Вот она у меня и попросила булавку. Так сказать…

- Булавку? Английскую? — переспросил Драбек.

- Да-да. И при мне же застегнула ею свои брюки. Вот здесь, — портье показал на пояс собственных брюк.

- Какого, говорите, цвета у неё волосы?

- Блондинистые. Вот такой длины. В среднем.

- Ну, вы не свидетель, а находка! — заключила Илона. — Отличный портье, великолепный наблюдатель! Бутылку эту я пока заберу. Приобщу к уликам. Мой коллега даст вам на неё расписку. — Илона протянула руку. — Спасибо. Вы нам очень помогли.

Драбек вырвал листок из блокнота и, поглядывая на Илону, начал быстро писать.

- Ты же сокровище, Драбек!

- Вот видишь!

— Без тебя я будто наша родина без тяжёлой индустрии. Нет, правда, титан!

- Неужели?

Илона достала из сумочки небольшой полиэтиленовый мешочек и, обернув носовым платком горлышко бутылки, сунула её туда.

- В любое время к вашим, услугам, — поспешил заверить портье. — Зовут меня Янош Боршани. Может быть, ещё в газете пожелаете пропечатать. Бор-ша-ни, — по слогам повторил он.

Драбек протянул ему расписку, и портье удалился. Илона надела куртку, подняла капюшон.

- Оттоне Паал, Юлия Толлинг. Что если она и есть убитая? Вот что. Ты можешь заскочить на полчаса домой, покормишь Госпожу Помпадур со всеми её щенятками, отогреешься, надушишься одеколоном. Терпеть не могу, когда мои сотрудники неухоженны. Можешь даже зубы почистить. А к семи утра жду тебя.

- Ты мне будто мама родная, — кисло пробормотал Драбек. — И как только бедный Режё терпит твои нудные напоминания, что ему нужно побриться, почистить зубы.

- Режё ни с кем не сравним! Если ночью в три часа я возвращаюсь домой и, скажем, сажусь есть рыбу, он встаёт и смотрит, как я это делаю. Обожает смотреть, когда я ем рыбу. А я всё время по ходу дела забочусь о нём.

- Это, наверно, ужасно! Я вот, к примеру, люблю сам решать, чистить мне зубы или нет и сколько раз купаться. Послушай, шеф, мы с тобой здесь будто два голубка. Воркуем посреди ночи в роскошном отеле на вершине горы, великолепная молодая женщина и, как бы мне поточнее выразиться… ну симпатичный мужчина, что ли… Что ты на это скажешь? — улыбнувшись, вдруг спросил Драбек.