Кто правит миром? - [88]

.

Закрытие этого «пропагандистского оружия» конечно же не было наступлением на свободу слова, и поэтому не заслуживает включения в «память живущих». Но есть другие вопросы. Один из них, вполне естественно, заключается в том, как Франция, к примеру, может поддерживать свободу слова с помощью неоднократно применявшегося закона Гейссо, фактически наделяющего государство правом определять Историческую Истину и наказывать за отклонение от его эдиктов. Или как она отстаивает священные принципы «свободы, равенства, братства», высылая несчастных цыган, потомков выживших жертв холокоста. Или как обращается с иммигрантами из Северной Африки в пригородах Парижа, где террористы, напавшие на Charlie Hebdo, собственно, и превратились в джихадистов.

Каждый, кто смотрит на мир открытыми глазами, обратит внимание на поразительные пробелы в «памяти живущих». Например, никто не говорит об убийстве трех журналистов в Латинской Америке, которое довело общее число погибших за год представителей СМИ до тридцати одного.

Несколько десятков журналистов погибли в одном Гондурасе после военного переворота 2009 года, санкционированного США. После тех событий Гондурас явно стал лидером по количеству убитых представителей СМИ на душу населения. Однако это, опять же, не было наступлением на свободу прессы, а значит, не заслуживает включения в «память живущих».

Приведенные примеры иллюстрируют общий принцип, соблюдаемый с редкой приверженностью и постоянством: чем больше преступлений мы можем свалить на врага, тем яростнее гнев; чем больше ответственности мы несем за преступления – и, как следствие, можем сделать больше, чтобы положить им конец, – тем меньше этим озабочено общество, вплоть до забвения.

Вопреки красноречивым заявлениям, это не тот случай, когда можно сказать, что «терроризм – это терроризм, и двух путей здесь быть не может». Два пути существуют точно: их версия против нашей. И не только когда речь идет о терроризме.

20. Один день из жизни читателя New York Times

The New York Times можно с полным основанием считать ведущей газетой мира. Это обязательный источник новостей и комментариев, однако, если читать газету внимательно, проявляя критический подход, из нее можно почерпнуть очень много чего другого. Давайте возьмем один-единственный день, 6 апреля 2015 года, хотя почти любой другой позволил бы нам увидеть точно те же особенности превалирующей здесь идеологии и интеллектуальной культуры.

Материал на первой полосе посвящен истории с гнильцой, в которой фигурирует статья об изнасиловании в студенческом кампусе, ранее опубликованная в журнале Rolling Stone и впоследствии подвергшаяся резкой критике в издании Columbia Journalism Review. Это настолько неслыханное отступление от журналистской солидарности, что ему отводится место в разделе деловых новостей, а если точнее – целая полоса. В шокирующем материале говорится, в том числе, и о вопиющих преступлениях прессы в прошлом: пара случаев фабрикации сведений, тут же получивших опровержение, равно как и примеры плагиата («слишком многочисленные, чтобы их перечислять»). Особенностью преступления Rolling Stone стал «недостаток скептицизма», который «во многих отношениях представляется самым хитрым и коварным» из трех вышеперечисленных категорий[505].

Забавно видеть подобную приверженность New York Times журналистской солидарности.

На седьмой полосе опубликована солидная статья Томаса Фуллера под названием «Как одна женщина взяла на себя миссию избавить Лаос от неразорвавшихся бомб». В ней рассказывается о «бесхитростных усилиях» американки лаосского происхождения Чаннапхи Хамвонгсы «избавить ее родину от миллионов бомб, которые до сих пор лежат в земле, – наследия девятилетних американских налетов; Лаос подвергался бомбардировкам больше любого другого региона планеты. В статье особо подчеркивается, что в результате лоббистской деятельности госпожи Хамвонгсы Соединенные Штаты «щедро» увеличили траты на извлечение из земли неразорвавшихся бомб на целых 12 миллионов долларов. Самыми смертоносными из них являются кассетные бомбы, специально предназначенные для того, чтобы «наносить военной силе противника максимальный урон», разбрасывая по земле «сотни небольших бомб малого калибра»[506]. Примерно 30 % из них до сих пор лежат неразорвавшимися, периодически убивая и калеча детей, которые их поднимают, землепашцев, натыкающихся на них во время сельскохозяйственных работ, и других горемык. К статье прилагается карта провинции Сиангкхуанг на севере Лаоса, известной больше как Долина кувшинов, главной цели массированных бомбардировок, достигших пика своего неистовства в 1969 году.

Фуллер пишет, что заняться этой проблемой госпожу Хамвонгсу «подтолкнула коллекция выполненных беженцами рисунков бомбардировок, собранная активистом антивоенного движения Фредом Бренфманом, который помог разоблачить “Тайную войну”»[507]. Эти рисунки, как и другие свидетельства, приведены в его поразительной книге «Голоса из Долины кувшинов», опубликованной в 1972 году, а в 2013 году переизданной издательством Университета штата Висконсин с новым предисловием. На них живо изображены страдания жертв, несчастных крестьян из самых удаленных уголков страны, не имеющих, как было признано впоследствии, никакого отношения с войне во Вьетнаме.