Кто прав, кто виноват? - [7]

Если кто и должен чувствовать себя виноватым, то только Леона. Он-то никогда не скрывал свою фамилию и ничего не обещал. Слава богу, он не сделал ей предложение до того, как она предала его.

– Я всегда был Бомонтом. И мы не из тех, кто позволяет играть своими чувствами.

От последней фразы он мог бы воздержаться, но не получилось. Хотел показать, кто здесь главный. А она работает на него. Между ними нет эмоциональной связи, поэтому пусть даже не пытается строить ему козни.

Леона отвела взгляд.

– Как бы то ни было, – продолжил Байрон, – я начинаю с нуля и хочу… – Тут красноречие его покинуло. Слишком многого хотел и привык к разочарованиям. – Было время, когда мы говорили о ресторанах.

Хотя Леона с повышенным вниманием изучала собственные туфли, Байрон видел ее глаза. Он хорошо помнил этот пораженческий взгляд, хотя и видел всего один раз, когда ее отец заявился в «Соус», спровоцировал его увольнение и потребовал, чтобы дочь немедленно отправилась домой. Леона тогда потупилась и закрыла глаза, а Байрон назвал ее малышкой. И вот к чему это привело.

– Если не хочешь браться за эту работу, так и скажи, я пойму. Харперы с Бомонтами не ладят, и я не хочу выводить твоего отца из себя. – Слово «отец» он произнес, презрительно фыркнув.

– Я хочу.

Она сказала тихо, он едва услышал. Шагнув вперед, глубоко вдохнул.

Это была ошибка. Запах Леоны – нежный, едва уловимый аромат роз и ванили – тут же перенес его в другое время, до того как он осознал, что она не просто Харпер, а одна из тех самых Харперов.

Не в силах совладать с собой, Байрон подался вперед. С тех пор как она устроилась официанткой в «Соус», ему не удавалось держаться от нее подальше.

– Чего ты хочешь, Леона?

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

Он снова дотронулся до нее. Еще одна ошибка. Она похитила у него последние крохи самообладания. Байрон взял ее за подбородок и заглянул в ореховые глаза.

– Что тебе нужно?

Ее глаза снова расширились, когда его лицо зависло в нескольких сантиметрах от ее лица, она испуганно ахнула. Байрон почувствовал удовлетворение. У него защемило в желудке. Невзирая на ложь и предательство, тяжелый разрыв отношений и год жизни на разных континентах, он хотел ее.

– Мне нужна работа, Байрон.

Она не поцеловала его и не призналась, как сожалеет, что предпочла свою семью, лгала ему. Она стояла и смотрела.

– Да-да. – Она здесь ради дела. Яснее выразиться нельзя.

Он все понял.

Сердце Леоны билось как сумасшедшее, и она не была уверена, дышит или нет. Байрон убрал руки и отвернулся к плите, оставив ее в состоянии полной парализации.

Если он намерен обосноваться в Денвере, то должен узнать о сыне, и своим нежеланием говорить она усугубляет ситуацию. С другой стороны, куда уж хуже? Байрон нанимает ее оформлять ресторан и при этом демонстрирует то плохо сдерживаемую страсть, то подчеркнутую холодность.

Леона разозлилась. Зачем ему понадобилось совершать столь сложные действия ради возможности увидеть ее? Мог бы позвонить. Или отправить текстовое сообщение.

Гнев – хорошее чувство, придающее сил. Она больше не беспомощная девушка, зависящая от воли мужчин. Она вырвалась из-под отцовской опеки, родила сына и прекрасно справляется без Байрона. Да, одного его взгляда хватило, чтобы ее ноги стали ватными. Но это не имеет значения. Он ведь бросил ее. Она здесь только из-за денег, а не ради него. И о Перси не расскажет до тех пор, пока не будет абсолютно уверена в его реакции. Последний год она обустраивала собственную счастливую жизнь, включающую любимую работу и близких людей – Мэй и Перси. И все это время сама принимала решения, перестав быть своевольной старшей дочерью Леона Харпера и оставив мечты о браке с Байроном Бомонтом. Теперь она просто Леона Харпер, и это хорошо. Нужно чаще напоминать себе об этом.

– Что ж, я привыкла отталкиваться от меню. Конкретика меня не интересует, однако обрисуй в общих чертах, что ты собираешься предлагать посетителям: бургеры с жареной картошкой или блюда высокой кухни? Тогда я смогу составить дизайнерский проект.

– Нечто среднее. Я буду готовить популярную еду классом выше фастфуда, который и так продается на каждом углу. Моя цель – создать ресторан с неповторимой атмосферой, где упор делается не на личности шеф-повара, а на блюдах и опыте. – Он осмотрел унылое помещение, которое она должна каким-то чудом превратить в роскошный обеденный зал. – Это нужно изменить.

– Для начала неплохо. Что еще?

– Стиль фьюжн. В Европе я создавал то, чего не делал здесь. В это понятие входят местные ингредиенты и эксклюзивная технология приготовления.

Леона делала заметки на планшете.

– У тебя есть конкретные идеи меню?

– Несколько.

Она ожидала пояснений, но, не дождавшись, вопросительно подняла голову:

– Например?

Он не удостоил ее взглядом.

– Почему бы тебе не заехать ко мне завтра, я организую для тебя дегустацию блюд? Ты выскажешь свое мнение, что может понравиться клиентам, что нет.

Следовало бы отказаться, настоять, чтобы их сотрудничество не выходило за рамки этой мрачной промозглой комнаты.

– К тебе?

– В особняк Бомонтов. Я остановился там, пока не подыщу для себя что-то подходящее. – Он развернулся и пронзил ее взглядом, которому она никогда не могла противиться. – Если, конечно, вытерпишь нахождение в нашей семейной берлоге.