Кто посеял ветер - [25]

Зевая, Пия засунула в стоявшую в ванной стиральную машину последнюю порцию грязного белья. После сорока часов, проведенных без сна, она чувствовала себя совершенно разбитой, но ее голова продолжала работать в прежнем ритме, не желая успокаиваться. Через приоткрытую дверь спальни она услышала тихий храп Кристофа и позавидовала его способности моментально засыпать в любых условиях и при любых обстоятельствах. Пия аккуратно закрыла дверь ванной, чтобы его не разбудил шум стиральной машины, и вернулась в гостиную, где без звука работал телевизор. Она попыталась смотреть фильм, но одолевавшие ее мысли не позволяли следить за сюжетом.

Штефан Тейссен вызывал очень серьезные подозрения, и поэтому в разговоре с ним Кирххоф умолчала о деталях проникновения в здание неизвестного и гибели Гроссмана, которые ей удалось выяснить. Почему он лгал ей? Неужели он не понимал, что в самом ближайшем будущем она узнает правду? Его алиби было крайне сомнительным, поскольку кроме жены никто не мог подтвердить, что в двадцать минут первого ночи он действительно находился дома…

Пия взяла пульт телевизора и, продолжая зевать, принялась переключать каналы. Неожиданно она застыла в изумлении, увидев на экране знакомые очертания здания фирмы «ВиндПро», и тут же включила звук. Однако в комментариях речь шла не о трупе, а о парке ветрогенераторов, который предполагалось создать неподалеку от Эпштайна. В кадре появился темноволосый мужчина. Он стоял посреди луга, а сзади него тесной группой держались несколько человек с транспарантами.

— Экспертизы в отношении силы и направления ветра были настоящим фарсом, о чем свидетельствуют результаты двух независимых экспертиз, проведенных по нашей инициативе, — говорил мужчина деловитым тоном. — Но это никого не интересует. Как никого не интересует и тот факт, что при осуществлении этого безумного проекта на местности, которая до недавнего времени находилась под защитой природоохранного ведомства, предполагается уничтожить ценные лесонасаждения. Их ничуть не смущает то, что они собираются уничтожить популяцию полевых хомяков, тоже находящихся под защитой природоохранного ведомства, лишь бы получить разрешение на проведение строительных работ…

На экране появилось его имя, и Пия вскочила с дивана, словно укушенная тарантулом. Она бросилась в кухню, отсоединила мобильный телефон от зарядного устройства и набрала номер. Тейссен опять солгал ей! Сгорая от любопытства, Кирххоф вернулась в гостиную, чтобы досмотреть передачу, не дожидаясь, пока шеф на противоположном конце возьмет трубку.

Сентябрь 1997 года

Их первая встреча. Не на прошлой неделе, как ей казалось, а двенадцать лет назад.

Во время празднования годовщины Немецкого геофизического общества ей вручили премию Карла Цепица, присуждаемую молодым ученым за выдающиеся достижения. Одновременно с этим она узнала, что ей предоставлен желанный грант Немецкого федерального фонда охраны окружающей среды. Гордая и безмерно счастливая, она была опьянена этими успехами, которых добилась самостоятельно, без чьего-либо участия.

Все находившиеся среди публики корифеи поднялись со своих мест и сердечно приветствовали ее аплодисментами. Она испытала сказочное чувство. Чуть позже, в баре, к ней вдруг подошел мужчина.

— Вы прямо вся светитесь, — сказал он ей, улыбнувшись несколько надменной улыбкой. — Поздравляю вас с успехом!

Высокомерный идиот, — подумала она, и только после этого внимательно рассмотрела его. Что-то в нем сразу пленило ее. Что именно? Его чуть небрежная, гордая осанка? Глубоко посаженные голубые глаза? Чувственный рот, придававший пикантность его весьма примечательному лицу с выдающимся подбородком? Вообще-то слово «чувственный» отсутствовало в ее лексиконе. Что с ней случилось? Она была ученой, наделенной аналитическим умом, и никогда не проявляла романтических настроений. До сих пор мужчинам в ее жизни отводилось совсем немного места. Любовь с первого взгляда она считала сказками. Но в ту самую секунду, когда их глаза встретились, именно это с ней и произошло. Она почувствовала слабость, и у нее подогнулись колени.

— А вы не хотите защитить диссертацию у нас? — спросил он. — Ваши сегодняшние успехи послужили бы для этого хорошей основой.

— Где это — у вас? — поинтересовалась она с вымученной улыбкой.

— О, извините. Меня зовут Дирк Айзенхут, я работаю в Немецком климатологическом институте.

У нее от изумления открылся рот. Как она могла не узнать его! Он отнесся к этому с юмором.

— Вам придется переехать из Ватерканта. Но вы об этом наверняка не пожалеете.

К ней вернулось самообладание.

— Я уже побывала за Полярным кругом, в Швабской Юре[10], и плавала на корабле по Южной Атлантике. Ради интересной работы я поеду куда угодно.

И, добавила она мысленно, за таким шефом, как ты, я готова отправиться хоть на Луну. Она по уши влюбилась в Дирка Айзенхута меньше чем за десять секунд.

Вторник, 12 мая 2009 года

Кофе был горячим и горьким — то, что надо для поддержания тонуса. От двух кусков сахара, которые он обычно клал в кофе, Боденштайн отказался, поскольку после вчерашнего банкета принял решение сбросить как минимум десять килограммов. Без борьбы он перед ожирением ни за что не капитулирует. Поскольку Оливер отличался леностью, ему было легче сократить рацион питания, нежели бегать по лесу или — хуже того — ходить в один из этих ужасных фитнес-центров. Висевшие над дверью часы показывали половину седьмого, когда его отец вошел в кухню. С тех пор как младший брат Боденштайна, Квентин, взял на себя заботы об усадьбе и конюшне, отцу уже не нужно было задавать корм лошадям по утрам, но он не смог отказаться от привычки подниматься с первыми петухами.