Кто помнит о море - [44]

* * *

Я пытаюсь проложить себе дорогу, но не могу найти пути. Может, потому, что ищу не там, где нужно, или потому, что мне не хватает… сам не знаю чего. И чем больше я упорствую, тем меньше мне удается сделать, все оборачивается против меня. Вся наша надежда на море, и потому я решил вверить ему свою судьбу, даже если мне суждено превратиться в камень. Только в его взоре можно еще отыскать то, что некогда именовалось состраданием. Просто удивительно, почему я порой забывал об этом. Да будет мне даровано прощение! Город, новые сооружения — каким ничтожным кажется мне теперь их могущество, что за несбыточная фантазия — верить, будто можно найти тепло и укрыться в стенах города, а ведь есть такие, кто и сейчас верит в это. Выигранное время оказалось на самом деле потерянным.

Море по-прежнему занято своими играми, с наступлением ночи оно готовит нам постель. Как-то вечером Мамиа обратила на это мое внимание.

— Уж не собираешься ли ты плакать? — спросил я.

— Кто, я? Посмотри.

И она провела пальцем по своим сухим ресницам, а потом заснула с открытыми глазами. И тут я подумал о Нафисе. Море в этот момент потихоньку ушло.

С тех пор жизнь для меня начинается только по ночам. Каждая новая ночь находит свое продолжение в следующей, а днем я живу воспоминаниями. В городе, который, даже будучи мертвым, остается настороже, это ограждает от многого! Представив себе, что бы сказали по этому поводу мы с Нафисой, я начинаю смеяться. Вот уже несколько ночей у меня вошло в привычку подходить к воротам города, и пока море резвится предо мной, бросаясь то в одну, то в другую сторону, я подстерегаю отблески пламени, словно поджидающего меня у кромки воды. И вот, внимательно наблюдая за ним, я стал замечать, что оно с каждой ночью разгорается все ярче, только не могу понять: звезда ли это, жаждущая крови, или пылающая роза в руках Нафисы?

Как странно после этого возвращаться к дневной жизни, которая идет своим чередом, будто ничего не случилось. На улицах полно народа, шум, гам, открытые лавки, праздные люди на террасах кафе, из тех, что проводят жизнь в бессмысленной беготне, словом, жизнь, которую не удалось уничтожить новым сооружениям, продолжается. Я гляжу вокруг, не в силах понять, что же все-таки происходит. И хожу всюду, куда еще можно пройти. В самом деле, мне остается только получше приготовиться к следующему своему свиданию с Османом Самедом. Я не отступлюсь до тех пор, пока коварные стены не сомкнутся надо мной. Я живу надеждой на эту встречу. Строю самые разнообразные планы, продумываю до мелочей окончательное объяснение, рассчитывая убедить его, представив ему неоспоримые доводы. Немалую помощь в этом деле оказывает мне ночь. Ее влияние благотворно. Ночь указывает мне путь. И ночь, и море… В сущности, они так похожи. Но, прежде чем обратиться к Осману Самеду, мне следует вести наблюдение за розой или за звездой, это непременное условие. Пытаюсь представить себе, как пройдет наша встреча на этот раз: сначала он наверняка будет растроган и станет упрекать меня за то, что я медлил снова прийти к нему, а у меня от волнения на глаза навернутся слезы. Потом он скажет, что я могу располагать им… Его присутствие у входа в подземный город внушает мне бесконечное доверие.

Сегодня, уладив кое-какие дела и вернувшись домой к полудню, я заметил два зеленых автомобиля, остановившихся у входа. В них никого не было, и я замер на месте. К счастью, сразу же собрались любопытные, иначе мое присутствие не прошло бы незамеченным. Пустые машины. Это означало, что те, кто приехал на них, вошли в дом. Я стоял, не двигаясь, отрешившись от того, что предстало моим глазам, и более всего на свете опасался привлечь к себе нечаянно внимание. Повернуть обратно? Это как раз то, чего ни в коем случае не следовало делать. Через несколько минут началось какое-то движение, появились чьи-то платья. Лиц я не различал. Они открыли дверцы, тут же заработали моторы, и машины тронулись. Любопытные разошлись, улица приняла свой обычный вид. Я все еще стоял на месте и как бы заново проживал только что происходившую на моих глазах сцену. Войти в дом казалось мне столь же немыслимо, как немыслимо было недавнее бегство. Я воображал, что эти женщины привезли Нафису, подобно тем, другим, которые когда-то в таком же необычном автомобиле привезли ее в день нашей свадьбы. «Только бы все это кончилось, и лучше бы уже наступило завтра, а еще лучше — прошла бы целая неделя», — высказал я вслух свои мысли.

Где-то по соседству послышался рев осла, мимо проносились машины, велосипеды, улица очнулась от своего оцепенения, И я решил: надо войти — и вошел. Как только я появился во дворе, навстречу мне бросилась Зулейха. Она со смехом рассказала мне, что за мной приезжали от какого-то Османа Самеда, но, не застав меня дома, эти люди уехали, не назвавшись и не оставив своего адреса. И снова, пока она все это рассказывала, я, затаив дыхание, обливался холодным потом. Я надеялся на чудо… и вот оно свершилось.

Что мне было сказать этой женщине? Да и зачем? Ничего не придумав, я бегом бросился на улицу.