Кто первый на виселицу - [8]

– Бабуля! – восхищенно сказала я, – ты настоящая волшебница!

– Ты льстишь мне, моя дорогая, – ответила бабушка, будучи польщенной. – Тебе бы еще цвет глаз изменить.

– О, это очень просто сделать! Ведь у меня есть контактные линзы. Я их, правда, редко надеваю – мороки слишком много, но ради такого случая обязательно стерплю.

Я расцеловала бабушку и стала прощаться.

– Оставь этот наряд! – крикнула мне Евгения Михайловна вслед.

Я поехала домой, достала свои контактные линзы, превратившие мои светло-серые глаза в темно-карие,

Посмотрев на себя в зеркала, я убедилась, что бабушка была права: наряд менять не следует. Джинсы и свитер – получался этакий рубаха-парень женского рода. Взглянув на часы, я убедилась, что пора ехать к Полине на работу, и пошла на остановку.

Поля меня даже не узнала сперва. Она сидела в вестибюле и листала газету. Мне пришлось подойти к ней вплотную и выразительно кашлянуть, прежде чем она обратила внимание на появившуюся перед ней незнакомую брюнетку.

– Это ты? – восхищенно воскликнула Полина, отбрасывая газету, которую только что читала с большим интересом. – Ну, мать, ты даешь!

– Это не я, это Евгения Михайловна.

– Да, наша бабуля даст сто очков вперед любому визажисту, – похвалила Полина бабушкину работу. – Ну, пойдем, сейчас как раз занятие начинается.

Я переоделась в раздевалке в спортивный костюм, выделенный мне Полей, и осталась довольна своим видом.

Полина провела меня в спортзал, представила просто Олей и сказала, что я новенькая и теперь буду тоже заниматься в этой группе. Она подвела меня к особе лет тридцати пяти, с короткими рыжими волосами. На лице особы было написано, что она стерва.

Я сразу поняла, что это и есть та самая ревнивая дамочка, ради знакомства с которой я сюда и пришла. Я встала рядом с ней и принялась добросовестно проделывать упражнения, демонстрируемые Полиной.

Прыгали, изгибались и кувыркались мы, наверное, минут двадцать. С непривычки у меня заныли все мышцы, закололо в боку и захотелось послать к черту и все эти занятия, и рыжую соседку, и вообще всю эту историю.

Если бы в ней не фигурировала Полина, я скорее всего так бы и сделала. Но послать к черту свою родную сестру, попавшую в неприятную ситуацию, было невозможно, поэтому я сцепила зубы и с новой силой принялась гнуться и кувыркаться.

– Быстрее, быстрее, не сбиваться с ритма, – звучал в ушах мерный голос Полины, с легкостью и удовольствием проделывавшей те же самые упражнения.

Я порадовалась даже тому, что никогда не была спортивным человеком: наше с Полиной сходство терялось абсолютно. Если моя сестра напоминала сейчас своей грациозностью лань, то я была похожа, в лучшем случае, на молодую корову. В худшем – на старую.

«Тощая корова – это еще не лань», – любила повторять Полина и мне, и своим клиенткам. Сейчас я убедилась, как она была права. Будучи, в принципе, довольно стройной, ланью я себя ну никак не ощущала.

Наконец, наша тренерша объявила перерыв, и я с удовольствием прекратила издевательства над собственным организмом.

Все пошли в раздевалку, а моя соседка стала спускаться вниз. Я направилась за ней.

Она спустилась в вестибюль и села в кресло, в котором недавно сидела Полина. Я села в соседнее.

Женщина уставилась на меня, и я поняла, что несмотря на свою маскировку, симпатии я пока у нее не вызывала.

– А вы давно занимаетесь? – спросила я у нее, любезно улыбнувшись.

Женщина промолчала, видимо, прикидывая, отвечать или нет, и вообще с какой целью я задала ей этот провокационный вопрос. Потом сказала:

– Неделю.

– Вы знаете, – доверительным шепотом продолжала я. – Вы мне сразу понравились. Вы, по-моему, самая положительная здесь из всех женщин!

Рыжая очень удивилась моим словам. Очевидно, я была первой, кто сказал ей такое.

– Да? – спросила она. – А вы, пожалуй, мне тоже нравитесь.

Так, пока все идет отлично. Нужно продолжать беседу в этом направлении.

– А наша тренер, вы хорошо ее знаете? По-моему, она очень неприятная особа.

Моя собеседница сразу же оживилась:

– Да-да, вы тоже это заметили? И мне она не нравится. Так и смотрит, чтобы чужого мужика в свои сети затащить. Вы знаете, она ведь разведена. Ну что от такой ждать?

«Вот это осведомленность!» – подумала я, восхитившись невольно этой дамой, она уже все разузнала о Полининой личной жизни.

– Да что вы говорите? – сделала я изумленные глаза, будто раньше не знала о Полинином разводе.

– Ну да! – с жаром воскликнула моя собеседница. – Я и своему говорю, мол, чего ты на нее пялишься, а он мне: «Такая женщина достойна уважения»! Уже успела ему голову заморочить! Какого такого уважения, интересно знать?

– Все они кобели! – выдала я нужную, по-моему мнению, фразу.

– И не говорите! – подхватила Полина клиентка. – Уж и не знаю, как за ним следить! Карманы каждый день проверяю по нескольку раз, на работу все время звоню или приезжаю, из дома после работы ни на шаг не отпускаю – и все равно ведь умудряется, подлец, глазки строить!

Я в душе пожалела бедного «подлеца». Но вслух сказала совсем другое:

– Таких разве удержишь! Мой тоже постоянно по бабам шляется.