Кто не спрятался - [31]

— Ты далеко от Кеннон-стрит? Я себя плохо чувствую. Думаю, мне нужно домой.

— Оставайся на месте, Зо, — не раздумывая, отвечает Мэтт. — Я за тобой заеду.

Он говорит, что ему нужно проехать один квартал, но проходит полчаса, прежде чем он появляется. Мне стыдно за то, что Мэтт лишается заказов, просто чтобы подвезти меня. Дверь в полицейский участок распахивается, и, к своему стыду, я чувствую, как при виде знакомого лица по моим щекам градом катятся слезы.

— За супругой приехали? — спрашивает Дерек.

У меня нет сил поправить его, а Мэтт даже и не думает прояснять это недоразумение.

— Двойная порция парацетамола и немножко виски, вот что ей нужно. Надеюсь, вы скоро выздоровеете, дорогая.

Мэтт усаживает меня в такси — на заднее сиденье, как усадил бы любого пассажира, — и включает обогрев машины на полную мощность. Я сосредотачиваюсь на дыхании, пытаясь унять бьющую меня дрожь.

— Когда ты себя так почувствовала?

— Сегодня утром. Я подумала, мол, странно, что у меня похмелье, я вчера не так много выпила, но потом головная боль усилилась и начался озноб.

— Грипп, — уверенно констатирует Мэтт.

Как и большинство таксистов, Мэтт считает себя экспертом по всем вопросам. Он поглядывает на меня в зеркало заднего вида, стараясь не отвлекаться от дороги.

— А что ты делала в полицейском участке?

— Вчера ночью произошло убийство. В парке неподалеку от станции «Крэнли-Гарденс».

— Это в Крауч-Энд?

— Да. Девушку задушили.

Я рассказываю ему об объявлениях в «Лондон газетт», о моей фотографии, о Тане Бекетт.

— Ты уверена, что это та самая женщина?

Я киваю, хотя он смотрит на дорогу. Присвистнув, Мэтт решительно сворачивает налево — видимо, хочет срезать путь через улочки с односторонним движением, настолько узкие, что я могла бы высунуть руку в окно и дотронуться до кирпичных стен домов.

— Куда мы едем?

— Впереди были кошмарные пробки. Так что тебе сказали в полиции?

Я смотрю на улицу, пытаюсь понять, где мы, но у меня ничего не получается. Дети идут домой из школы: кто-то сам, кто-то держит за руку маму.

— Они вызвали следователя по этому делу, но он не приехал.

— Чего и следовало ожидать.

— Мне страшно, Мэтт.

Он молчит. Мэтт всегда плохо справлялся с тем, чтобы утешить кого-то.

— Если в той газете действительно была моя фотография, то теперь со мной что-то случится. Что-то плохое.

В горле саднит, ком мешает сглотнуть.

— Полиция считает, что есть какая-то связь между объявлениями и тем убийством?

Наконец-то мы выбираемся из лабиринта переулков и я вижу Саус-Серкулар-роуд. Почти приехали. Глаза жжет настолько, что больно открывать. Я моргаю, пытаясь хоть немного их смочить.

— Дежурный, похоже, воспринял мою проблему всерьез. — Мне трудно сосредоточиться на его словах. — Но я не знаю, как к этому отнесется следователь. Я еще не сказала ему о моей фотографии — не было возможности.

— Все это странно, Зо.

— И не говори. Когда я увидела этот снимок, подумала, что схожу с ума. По-моему, Саймон до сих пор так думает.

— Он тебе не верит? — Мэтт резко поворачивает ко мне голову.

Я злюсь на себя. Как будто Мэтту требуются дополнительные причины, чтобы невзлюбить Саймона.

— Он думает, что происшедшему есть рациональное объяснение.

— А ты как думаешь?

Я молчу. «Я думаю, что меня убьют».

Мы останавливаемся перед домом, и я открываю сумочку.

— Позволь заплатить тебе за проезд.

— Ну уж нет.

— Ты не должен тратиться на меня, Мэтт, это несправедливо…

— Не нужны мне твои деньги, Зо! — рявкает он. — Убери их. — Затем его голос смягчается. — Давай я проведу тебя в дом.

— Я сама справлюсь.

Но когда я выхожу из машины, ноги у меня подгибаются и Мэтт едва успевает меня подхватить.

— Вижу, как ты справишься.

Он забирает у меня ключи, открывает входную дверь и нерешительно останавливается.

— Все в порядке, — говорю я. — Саймон на работе.

Я слишком больна, чтобы мне было стыдно за эту фразу. Я вешаю сумку и пальто на вешалку, и Мэтт помогает мне подняться на второй этаж. Там он останавливается, не зная, где спальня, и я указываю на дверь рядом с комнатой Кейти.

— Дальше я сама разберусь, — говорю я.

Но Мэтт, не обращая на это внимания, открывает дверь и заводит меня в комнату под руку.

Он откидывает одеяло с левой стороны кровати. Когда мы были женаты, я спала слева. Но теперь на прикроватном столике слева лежат вещи Саймона: книга, домашние очки, мелочь, обитая кожей коробочка для часов. Если Мэтт что-то и замечает, он ничего не говорит.

Не раздеваясь, я забираюсь на кровать.

Когда Саймон меня будит, в комнате темно и приходится включать бра.

— Когда я пришел домой, ты уже спала. Заболела? — шепчет он, зажимая ладонью мой мобильный. — Тут звонит какой-то полицейский. Что происходит? Что-то случилось?

Мне жарко, я вспотела, голова раскалывается, и мне едва удается приподняться. Я тянусь за телефоном, но Саймон не отдает мне его.

— Почему тебе звонят из полиции?

— Потом объясню, — хрипло говорю я. Приходится откашляться.

Саймон вручает мне мобильный и присаживается на край кровати. У меня все еще жар, но после сна я чувствую себя немного лучше.

— Алло, это Зоуи Уолкер.

— Миссис Уолкер, это инспектор Рампелло из отдела убийств уголовной полиции Северо-Западного Лондона. Насколько я понимаю, вы хотели поговорить со мной. — Голос у него рассеянный. Ему скучно, или он устал. Или и то и другое.