Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии) - [92]

В молодости, работая на заводе, Люкезе лишился двух пальцев, и, когда его впервые арестовали, а это произошло в 1921 г., один полицейский, намекая на известного чикагского убийцу Мордекая Брауна, в шутку сказал: «Смотрите-ка, Трехпалый Браун!» Основной специализацией Люкезе были торговля наркотиками и букмекерство. Ему было 26 лет, когда он вышел из тюрьмы Синг-Синг. Трехпалый Браун принадлежал к банде 107-й стрит, был хорошо знаком с Чарлзом Лучано, а после его осуждения представлял интересы могущественного мафиозо в сфере рэкета предприятий швейной промышленности Нью-Йорка. В поисках хорошего прикрытия для своего занятия рэкетом он натолкнулся на «Браунелл лимитед», процветающую конфекционную фирму, владельцев которой Люкезе запугал, чтобы потом по дешевке купить фирму.

К тому времени он превратился в достопочтенного Томаса Люкезе, стал уважаемым жителем аристократического района на Лонг-Айленде. Своего сына Люкезе послал учиться в привилегированную военную академию в Уэст-Пойнте. Сообразно своему положению он завязал знакомства в высших кругах общества, в том числе с двумя членами Верховного суда США — Томасом Ф. Мерфи и Ирвингом Сейпулом, а также федеральным прокурором Майлзом Дж. Лейном.

В 1952 г. Фрэнк Костелло передал Трехпалому Брауну «бразды правления» в своей «семье» мафии.

Тот, кто полагал, что после заявления сенатора Джавитса Томаса Люкезе тут же арестовали, глубоко заблуждался.

Свои показания Валачи закончил словами: «Своим признанием я сам себе вынес приговор. Я нарушил закон молчания. Меня ждет смерть, так как всего этого я не имел права говорить».

После этого мафиозо вновь исчез за тюремной решеткой. В декабре 1965 г. общественность узнала, что американское министерство юстиции в виде исключения разрешило Валачи опубликовать свои мемуары; объем рукописи, носившей название «Верное дело», составлял 1180 страниц. Но в феврале 1966 г. двенадцать высокопоставленных италоамериканцев, среди них четыре депутата конгресса, добились, чтобы публикация рукописи была временно приостановлена: она якобы бросала тень на эмигрантов из Италии. Инициаторы этой кампании демагогически заявляли, что описание преступлений, совершенных мафиози из «Коза ностры», непременно вызовет волну дискриминации проживающих в Соединенных Штатах итальянцев. И хотя еще комиссия сенатора Кефовера утверждала, что доля итальянцев и сицилийцев в организованной преступности не столь уж велика, до сих пор в США широко распространено мнение (и это нашло свое отражение в заключительном отчете сенатской комиссии под руководством Роберта Кеннеди), что эмигранты-итальянцы повинны в ужасающем росте уголовной преступности в Соединенных Штатах Америки.

В начале апреля 1966 г. в американских газетах появилось сообщение, что в тюрьме Майлана, штат Мичиган, Валачи предпринял неудачную попытку самоубийства…

ВОЙНА В БРУКЛИНЕ

Вито Корлеоне был дальновидным человеком. Все крупные города Америки раздирали междоусобные войны преступников. Десятками разгорались гверильи[48] — честолюбивый гангстер пытался создать собственную империю… Дон знал, что любая резня дает повод прессе и властям требовать еще более строгих, законов, еще более крутых полицейских мер… Итак, он решил поначалу примирить все враждующие партии в Нью-Йорк-Сити, а уж затем установить мир на всей остальной территории.

Марио Пьюзо. Крестный отец

Представители киноконцерна «Парамаунт пикчерс» были приглашены в Нью-Йорк на пресс-конференцию. Фирма приступала к экранизации дорогостоящего широкоэкранного зрелища, в которое вкладывались миллионы и на котором надеялись заработать еще больше миллионов. Марлон Брандо должен был играть главную роль. Это было верное дело, так как «Парамаунт» экранизировал книгу, долгое время возглавлявшую список бестселлеров, — роман «Крестный отец» италоамериканца Марио Пьюзо.

Пьюзо написал рассчитанную на внешний эффект историю о жизни и смерти вымышленного дона «Коза ностры» по имени Вито Корлеоне и о борьбе за власть в американской мафии.

Для пресс-конференции было выбрано довольно странное место: штаб-квартира лиги защиты гражданских прав италоамериканцев в нью-йоркском районе Бруклине. Рядом с продюсером «Крестного отца» Элом Радди сидел представитель лиги — некий Энтони Коломбо. Когда Эл Радди заявил, что в будущем кинофильме ни разу не будет упомянуто слово «м[афия]», мистер Коломбо удовлетворенно кивнул головой. А когда Радди добавил, что это решение было принято «без угроз или запугивания с чьей-либо стороны», мистер Коломбо не удержался от реплики: «Мистер Радди прав. Никаких угроз!»

Эта пресс-конференция, проходившая в марте 1971 г., была второй победой лиги защиты гражданских прав италоамериканцев. Казалось, безвозвратно прошли те времена, когда можно было открыто поносить мафию, как, например, это сделал в 1966 г. в американской палате представителей шеф ФБР Эдгар Гувер, заявивший, что «Коза ностра» — «уголовное братство итальянцев по рождению или происхождению». В июле 1970 г. министр юстиции США Митчелл распорядился, чтобы впредь слов «мафия» и «Коза ностра» в открытой печати и в публичных выступлениях не употребляли, поскольку италоамериканцы могут воспринять их как дискриминирующие и оскорбляющие нацию, к которой они принадлежат. Поэтому с июля 1970 г., касаясь вопросов, связанных с крупнейшим в истории «братством» организованных преступников, в лучшем случае говорили «М». Итак, «Парамаунт пикчерс» «без угроз или запугивания» отказался от слова «М…». Мистер Радди, совсем как и Марио Пьюзо в своем романе, намеревался представить донов мафии душевными людьми. Из романа «Крестный отец» публика должна была узнать, что убийства были лишь неизбежным следствием специфичной профессии мафиози, в остальном же члены мафии были такими же людьми, как Ты и Я, со своими маленькими и большими заботами. Таким образом, «Парамаунт» мог быть уверен, что лига защиты гражданских прав италоамериканцев одобрит фильм.