Кто нас выпустил в дикое поле... - [2]

ЗАВЕТНЫЙ УГОЛОК

Неистощимы земли тут и воды…

Есть, есть такой на свете уголок,

Где человек — не баловень природы…

Смотри, какие скирды наволок!

В крестьянских ульях тяжелеют соты,

Ждут новины богатой закрома.

Тут измеряют лето солью пота,

А не скупым листком календаря,

Живем в глуши,

Но в ней души не чаем.

Пусть труден хлеб,

Земля черным–черна.

Не по газетам — сердцем замечаем,

Что есть теперь, что видели вчера.

* * *

Царит вокруг волненье и смятенье.

Предательство гуляет и разор.

Теперь бы крикнуть:

Лопнуло терпенье,

Но входит в моду тихий разговор.

И верят все за данную погоду.

Хлам сведений скирдуют в кругозор

И непременно к лучшему исходу

Все доводы плетущих этот вздор.

* * *

Уже я думал про невесту,

Как женихом лихим войду,

И мне казалось, что не к месту

Припомнил нам отец войну.

Что вот среди обыкновений,

Прислушайтесь, и сад не спит,

Не просто так, а к переменам

В ночь ветка яблони скрипит.

И склон, терновником поросший,

Как отвернулся от села.

Земля, что дарит хлеб хороший,

Порой от кровушки пьяна.

Да, это поле не простое,

Где батя ходит дотёмна,

Хранит оно в своем раздолье

Всех войн осколки, ордена.

И ходят дальними лугами

Герои пахот всех времен,

Где фейерверк листвы над нами

В честь этой жизни вознесен.

ДОРОГИ

Дороги, только кажется, молчат.

Они порой так разволнуют душу…

На них подковы всех эпох стучат,

Приди на перекресток сам, послушай.

По ним прошли железо и огонь,

Солдаты шли, и сироты, и вдовы,

И пела тут и плакала гармонь…

Как тягостно, когда навек из дома.

И я по той же,

Словно снова в бой.

Саднят душа и сердце, босы ноги.

А жаворонок тот же надо мной,

И своды те же, те же наши боги.

Но что в тревоге

милый край родной,

Иль не на счастье вишни золотые,

Или не любы губы, что впервые

Созрели для любви. Прости. Постой.

Замри. Они идут по сей дороге,

Те, кто с мечтою о земле и боге

Здесь, взгляда не подняв,

тогда прошли.

Их эти вишни просто не нашли.

И так они горят и черно–красны,

И так боятся, что опять напрасно

Во всю красу земную зацветут,

А мимо равнодушные пройдут.

ОСЕННИЕ КОСТРЫ

Но будь на то…

По правилам давнишним

Скажу я, чтобы вас не обижать:

Конечно, не ходить по этим листьям,

А как всегда над рощами летать. .

Мы также мыслим до поры убого,

И наши откровенья не просты.

Никто не видит выхода другого,

Как только жечь высокие костры.

ЕСТЬ ЛЮБОВЬ

Голубые воды по заливам,

Голубые и на глубине.

Я и позавидовал, завидно -

Вся краса земная не ко мне.

Золотой пыльцою у дорожек,

Золотою в зарослях пылит,

С каждым днем любой цветок дороже,

А один особенно горит.

Как волнует сердце ожиданьем!

Только б, говорю, не пустоцвет -

Самое счастливое свиданье

Озарит собой на много лет.

Поведет лесами и горами

По дорожкам. Что там соль и хлеб!

Яростные самые — сгорают.

Мудрые — живут на сотни лет.

Мне с тобой и радости, и муки!

Пьяные от солнца соловьи.

Есть любовь, но нет о ней науки.

Только губы жаркие твои.

НА ПОЛИГОНЕ

Этому полю хвалиться бы хлебом,

Не происходят в судьбе чудеса,

Видит свершенья одно только небо,

Нам не доступны всех звезд голоса.

Поле да воля. И лугом низина.

Там, где цветение

счастью под стать,

Там я и рос, как простая лозина,

Даже свистком не умевшая стать.

Но преподносят просторы любезно

На вседознанье святые права:

Где от росы зеленеет железо,

В майские ливни ржавеет трава.

Вспомнили,

хоть и вовек не крестились,

И удивились, зайдя за редут:

Травы целебные здесь сохранились,

Жаворонки только здесь и поют.

* * *

Стараешься, лезешь из кожи,

В почете же циник и хват.

И чувство озноба и дрожи

В тебе, словно ты виноват.

За то, что в ответе не с небом,

Но с. богом плодов он живет,

А только в союзе с потребой

Моря с островками жует.

С лесами и травами вместе.

Что птенчики, что светляки,

Да реки ему, как спагетти,

А что там уже родники.

Над мастером время смеется,

Неужто стараешься зря,

И думать одно остается,

Что это вообще западня.

Так сколько же можно итожить

И жаловать тот аппетит,

Что жить он нормально не может,

Тебе же потом не простят.

ПОЛЕВОЙ ВАГОНЧИК

Поспела, клонится пшеница

Под голубым шатром небес,

Скрипит вагончик за станицей;

Скрепленный гвоздиками весь.

Не по велению призыва,

Что приколочен на боку,

Приют на время перерыва

Дает косцу и ходоку

А было время, скольких миру

Без назначения развез.

Какому он служил кумиру…

А подобрали без колес.

Наклейками журнал давнишний

В нем высветлял нутро хитро,

Весь прошлый он, но разве лишний

С портретом Ленина вагон.

Ну как сказать, что он преступник,

Ведь в годы те без маеты

В нас каждом шельмовал отступник

От этой сельской красоты.

* * *

Я — хлебороб.

Судьбой к тому же…

Подумали однажды вы,

Что мне дано пахать не глубже

Той, плодородной глубины.

И как высокий ветер хватит,

Считай, дела мои плохи.

Я узнаю земли характер,

Не отрываясь от сохи.

Такое дело не простое.

Мы то и можем, сеем, жнем,

Ведь глубина на этом поле

И есть пахучий чернозем.

Чтоб не осотом сотым воля,

Жируя, гнала зеленя…

Здесь лучше всех о прошлом помнит

Лишь хлеб скосившая земля.

И так ее рассказы внятны,

Кто ношу сам готов нести.

Она то взгляду необъятна,

А то вмещается в горсти.

И от реки моей глубокой

До птицы в небушке степном

Идет трава весенним соком,

А по траве весенний гром…

Но птицы осенью устало

Здесь плачут все‑таки не зря,

Ведь не летят куда попало,