Кто — кого? - [83]

В две вены, по которым кровь возвращается в правое предсердие, введены трубки, и теперь, вместо того чтобы течь в правый желудочек, кровь течет в состоящее из трубок и помп искусственное сердце, прокачивающее ее через искусственные легкие, где происходят процессы насыщения крови кислородом и очищения ее от углекислоты, аналогичные тем, что идут в настоящих легких.

Затем кровь самотеком поступает в спиральный резервуар. Если в ней останется хотя бы один пузырек газа, то он осядет на стенках первого же витка спирали.

Спиральный резервуар помещен в сосуд с подогретой водой, благодаря чему поддерживается необходимая температура крови, которая из резервуара поступает на вход помпы и из нее через трубку — в артериальную систему человека. Эта кровь проходит нормальный путь по организму человека, поступает в вены и оттуда снова в автомат.

Освободив сердце от выполнения основной обязанности и осушив его, хирург имеет возможность и время, чтобы произвести такой ремонт и исцелить больного от таких недугов, которые десять лет назад казались абсолютно неизлечимыми.

В настоящее время уже существуют и применяются несколько различных конструкций автомата «искусственное сердце-легкие». Без вредных последствий для больного ими можно поддерживать искусственное кровообращение минуты, часы. Считают, что в недалеком будущем их можно будет применять по многу часов и даже дней.

Но постоянно действующее искусственное сердце — извечная мечта врача и поэта — еще долго будет оставаться мечтой. Гарри Джонс из рассказа Лема пока имеет все основания утверждать, что искусственное сердце, изготовленное для него фирмой «Кибернетикс компэни», по габаритам, весу, эффективности и надежности похоже на естественное сердце не больше, чем кочерга на деву Марию.

Помимо внутренних органов, Гарри Джонс потерял конечности. Посмотрим, что в этом отношении можно для него сделать сейчас, и тогда, может быть, станет яснее, на что он может рассчитывать в обозримом будущем.

Рождение идеи

Чтобы заглянуть вперед, нам придется вернуться в один из осенних дней октября 1956 года. Поздний вечер, но в лаборатории еще горит свет. Близится конец года, а с ним и время отчета. Автор отчета сидит за столом, заваленным папками, книгами, чертежами. Целый год в лаборатории шли испытания макета станка с цифровым управлением, целый год сигналы программы превращались в электрические импульсы, а электрические импульсы — в перемещения инструмента и заготовки. Теперь наступила пора сравнить то, что было построено и испытано, с тем, что было задумано и спроектировано. На столе разложены осциллограммы, на которых записаны импульсы и перемещения.

Страшно интересно знать, что получилось, а тут, как на грех, в лаборатории сидит гость — сотрудник другого института — и обстоятельно, не торопясь, рассказывает о результатах своей работы в области, совсем далекой от интересов автора отчета. В его рассказе речь идет о новых механизмах протеза предплечья, о методах их расчета и проектирования. Механизм всегда остается механизмом, встроен ли он в автомат или в протез, в нем всегда много интересного, и постепенно беседа оживляется.

— Я понял, как действует ваш протез, — говорит хозяин, — и думаю, что исследовать его движения можно обычными методами. Одно только мне непонятно — ведь движениями протеза предплечья управляет здоровая часть руки, мышцы плеча. Как зарегистрировать момент начала сокращения соответствующих мышц?

— Электрофизиологи уже давно умеют это делать, — говорит гость. — Они записывают биотоки мышц руки примерно так же, как в поликлиниках записывают электрокардиограмму; при записи так называемых миограмм они прикладывают электроды на участок кожи над соответствующей мышцей.

— И что показывают эти миограммы?

— Когда мышца расслаблена, сигнала почти нет. Чем больше мышца напряжена, тем сильнее биоэлектрические импульсы. Я не знаю в подробностях их методик. Если хотите, приезжайте к нам в институт. Думаю, что наши физиологи с удовольствием вас с ними познакомят, а сейчас, может быть, нам лучше вернуться к вопросам анализа механизмов протезов…

— Подождите минуту! — вскакивает хозяин. — Ведь мы уже несколько лет занимаемся автоматом, движением механизмов которого управляют электрические импульсы. Вот они, у нас перед глазами. Программы движения, записанные в виде черточек на киноленте, черточек, которые превращаются в управляющие импульсы. А биотоки мышц — это, выходит, тоже программы движения! Так, может быть, их можно использовать не только для исследования мышечной деятельности? Может быть, биоэлектрический сигнал можно применить, например, для целей управления техническим устройством?

Биоэлектричество, отведенное от живого организма, управляет машиной?! Для такой системы так и напрашивается название — «биоэлектрическая система управления»!

Выпучив глаза и затаив дыхание, собеседники с минуту молча смотрели друг на друга. Человек привык все новое прежде всего примерять и приспосабливать к привычному, хорошо знакомому. И после паузы гость вопросительно произнес:

— Если вы утверждаете, что такая система сумеет чем-нибудь управлять, то, может быть, ее можно приспособить для управления протезом?