Кто и как изобрёл еврейский народ - [163]
Вне всякого сомнения, профессор политологии, даже если основная сфера его научных интересов — немецкая философия, должен быть знаком с решением Американского верховного суда от 1954 года (Brown v. Board of Education of Topeka), установившим, что «separate but equal»[555] не может быть «equal», и, следовательно, расовая сегрегация противоречит XIV поправке к Конституции, объявляющей, что все американские граждане равны. Это историческое решение положило начало борьбе за гражданское равноправие и способствовало (в долгосрочной перспективе) радикальному изменению политики идентичностей в США. Тем не менее, оно никоим образом не отложилось в сионистском сознании крупного израильского ученого, живущего в Иерусалиме (кстати, в «объединенной» столице Израиля проживают десятки тысяч палестинцев, «аннексированных» в 1967 году; они получили статус постоянных жителей города, но не имеют права участвовать в парламентских выборах, то есть управлять собственной судьбой).
Аса Кашер, профессор философии из Тель-Авивского университета, удостоенный Национальной премии за труды по этике, также полагает, что государство Израиль ничем не отличается от самых развитых демократий мира, а термин «еврейский и демократический» не содержит в себе противоречия. По его мнению, проблемы, связанные с таким явлением, как национальное демократическое государство, присущи не только Израилю, но и многим другим странам: «В Испании есть баски, в Голландии — фризы, во Франции — корсиканцы. В этом смысле государство Израиль, где представители другого народа составляют около 20% населения, ничем не выделяется»[556]. Таким образом, Израиль — идеальная демократия «в ее практическом воплощении», и незачем требовать от него формального превращения в «государство всех его граждан». Разумеется, «большинство» ощущает свою причастность к государству иначе, чем «меньшинство», однако так уж устроено современное национальное сознание.
Асе Кашеру, при всей своей образованности, видимо, неизвестно, что, хотя кастильские язык и культура и доминируют в Испании, Иберийское государство принадлежит всем испанцам, то есть кастильцам, каталонцам, баскам и представителям других меньшинств. Если бы испанское правительство осмелилось заявить, что Испания — государство одного только кастильского народа, его дни были бы сочтены. Франция признает корсиканцев стопроцентными французами, хотя некоторые жители острова этим и недовольны. Французская республика вовсе не считает себя государством католиков, живущих на европейском континенте; она принадлежит и жителям Корсики, и французским евреям, и французским протестантам и, как ни странно, даже французским мусульманам. Впрочем, еврейский философ, живущий в Израиле, считает, что это «малозначительное» различие в принципе не заслуживает внимания. Ведь высочайший этический уровень «демократии еврейского народа» соответствует стандартам любого западного общества.
Особое усердие в коллективных попытках теоретически обосновать концепцию Израиля как демократического государства «еврейского народа» проявили израильские юристы. Поскольку именно новые конституционные законы ввели слово «еврейский» в юридический лексикон, судьи и профессора юриспруденции сочли себя обязанными заняться этой темой и разработать подробные и аргументированные способы защиты «еврейской» законодательной тенденции. Множество страниц было исписано, чтобы доказать скептикам, что можно на государственном уровне следовать еврейской традиции и в то же время относиться к неевреям как к равноправным гражданам. При изучении этих трактатов создается впечатление, что авторы путают «равноправие» с «равнодушием».
Для Хаима Германа Коэна, отставного заместителя президента Верховного суда, бывшего министра юстиции и лауреата Национальной премии Израиля, дело обстоит просто: «В нас заложены гены наших праотцев, хотим мы того или нет. Уважающий себя человек хочет знать не только, где он находится и куда идет, но и откуда пришел. Еврейская традиция в самом широком смысле — это наследство, полученное государством при рождении, она естественным образом превращает его в еврейское»[557].
Эти слова вовсе не превращают Хаима Коэна в расиста. Он всегда был либеральным судьей — при вынесении вердикта по делу Руфайзена он даже остался в меньшинстве. Кроме того, он прекрасно знал, что утверждения о еврейской «биолого-генетической» преемственности весьма и весьма сомнительны. Тем не менее, изо всех сил стараясь дать государству сущностное «еврейское» нерелигиозное определение, Коэн постановил: «Еврейская идентичность вовсе не исчерпывается биолого-генетической преемственностью; гораздо важнее культурно-духовная преемственность. Первая превращает Израиль в государство евреев, вторая — в еврейское государство. Между этими двумя идентичностями нет противоречия. Напротив, они дополняют, а возможно, и обуславливают друг друга»
