Кто готовил в России масонский переворот? - [5]

До сих пор я не вижу никаких затруднений и даже ничего, что могло бы показаться чем-то слишком экстраординарным, ибо во все времена мы видели, как упразднялись религиозные общины и бенефиции, как церковные имущества возвращались к их исконному назначению и использовались для нужд общественных учреждений; Национальное собрание, без сомнения, обладает необходимой властью, дабы декретировать подобные операции, поскольку того требует благо государства.

Не может ли оно также сократить доходы живых обладателей бенефициев и распорядиться частью этих доходов?..

Прежде сего следует в данные момент исходить из фактического положения вещей: этот вопрос уже разрешен декретом об уничтожении десятин.

Как бы ни было неприкосновенно владение имуществом, гарантированное вам законом, ясно, что закон этот не может изменить природу имущества, хотя он его и гарантирует; что, когда речь идет об имуществе церкви, он может обеспечить каждому обладателю бенефиция только пользование тем, что ему фактически было предоставлено актом об основании этого бенефиция.

Ни для кого не тайна, что все документы, обосновывающие владение церковным имуществом, как и различные церковные законы, объясняющие смысл и дух этих документов, гласят, что только та часть этих имуществ, которая необходима для приличного существования обладателя бенефиция, принадлежит ему; что он лишь управляет остальной частью и что это остальное фактически предназначено для помощи несчастным и на содержание храмов. Стало быть, если нация скрупулезно обеспечивает каждому обладателю бенефиция, какова бы ни была природа его бенефиция, это приличное существование, она никоим образом не посягает на его индивидуальную собственность; и если она одновременно берет на себя, на что она, конечно, имеет право, управление остальным, если она берет на себя все прочие обязательства, связанные с этими имуществами, как содержание больниц, благотворительных мастерским, ремонт церквей, расходы на народное просвещение и т.д.; если она, а это главное, будет черпать средства из этих имуществ только в моменты всеобщего бедствия, то мне кажется, что все намерения основателей бенефицией будут выполнены и полная справедливость строго соблюдена"[4].

Итак, лукавый, ловкий и хитроумный политик, каким всю жизнь был Талейран, понял, что лучше пойти на любые ухищрения и доказать, что великая революционная экспроприация ни в коем случае не нарушит право собственности, чем положить голову на гильотину. И все же, даже, несмотря на заявление представителя самой церкви, известный юрист Туре, счел, что аргументы Талейрана недостаточны. Он предоставил на Учредительном собрании решающие юридические доводы, которые, по его мнению, разрушили бы до основания право духовенства на собственность и одновременно оградили бы от любого посягательства от любой угрозы новую собственность и новых собственников, индивидуальную и буржуазную. В своем выступлении Туре специально остановился на юридическом обосновании понятия "индивидуума" и "корпорации", под которыми имели в виду церковь и ее институты:

"Необходимо делать различие между отдельными людьми, частными лицами, или реальными индивидуумами, и корпорациями, которые по отношению друг к другу и каждая в отдельности по отношению к государству являются лицами юридическими и фиктивными. Индивидуумы и корпорации отличаются друг от друга главным образом характером своих прав и той степенью власти, которой закон обладает в отношении этих прав.

Индивидуумы существуют независимо от закона, и еще до того, как появились законы, они обладали правами, проистекающими из их природы и личных способностей, правами, которые не были созданы законом, а лишь признаны им, которые закон охраняет и которые он не может уничтожить, так же как он не может уничтожить самих индивидуумов. Таково право собственности, поскольку речь идет о частных лицах. Корпорации, напротив, существуют только на основании закона; по этой причине закон имеет неограниченную власть над всем, что их касается, вплоть до самого их существования.

Корпорации не имеют никаких вещных прав, вытекающих из самой природы. Они всего лишь фикция, абстрактное понятие, творение закона, который может создавать их, как ему заблагорассудится, и, создав, изменять их по своему усмотрению. Следовательно, закон, создав корпорации, вправе их и уничтожить, чему можно привести сотню примеров.

Следовательно, закон мог предоставить корпорациям пользование всеми гражданскими правами, но он вправе и отменить их; в частности, учредительная власть имеет право проверять, следует ли сохранять за ними эти права и, уж во всяком случае, дор какой степени можно доверять им пользование этими правами.

Следовательно, закон, который мог и не предоставлять корпорациям право владеть земельной собственностью, смог, когда он признал это необходимым, запретить им приобретать таковую: знаменитый эдикт 1749 г. служит тому доказательством" [5].

Свою речь Туре закончил изложением проекта нового декрета. Все эти юридические ухищрения дали возможность принять 2 ноября 1789 г. "Декрет о передаче церковного имущества в распоряжении нации". В нем было всего два пункта: