Кто готовил Адаму Смиту? - [51]

Женщина этого не сделала, поскольку оставалась зависимой. О том, что мужчина-пролетарий, работавший полный рабочий день, чтобы стать «независимым», был зависим от женщины, которая занималась домом, история умалчивает. Так же, как Адам Смит умалчивал о своей маме.

Трактовка понятия «зависимость» и того, кто на ком паразитирует, всегда была политическим вопросом. В 1980-е американские психиатры говорили об особом расстройстве личности, которое делает человека зависимым. Это считалось болезнью, и заболевший не мог справиться с ней самостоятельно. Но если такой недуг существует, то мы все больны. Мы все зависимы, и задача общества не может заключаться только в том, чтобы отделить тех, кто добывает, от тех, кто тратит. У каждого из нас есть обязанности и перед другими, и перед самим собой. Что бы мы ни представляли, мы – часть целого, и нам необходимо средство, которое позволяет говорить об этом.

Сегодня подлинному самовосприятию человека в экономике места не находится. Экономическая теория основывается на фиктивном характере, чья основная черта заключается в том, что он не женщина.

Мы полагаем, что экономисты ищут решения сложнейших проблем, которые стоят перед человечеством. Но в действительности они в слепом плену у собственных допущений о природе человека, хотя даже у мужчин природа иная.

Мы правим миром из той точки, в которой сами не понимаем, кто мы такие. Всё следует делить на минимальные составляющие, а понять что-то можно только в отрыве от целого и только в отношениях конкуренции. Теперь мы получаем картину мира, где нет места тому, что действительно важно.

Экономические теории не помогают нам понять ни то, как наш ежедневный выбор влияет на общую картину и общество, ни то, какое будущее мы оставим после себя, сколько бы мы ни притворялись, что все наши действия изолированы и улетают прямиком в пустой космос.

Лучше бы экономисты помогли нам понять самих себя, предложив инструменты и методы построения такого общества, в котором есть место для всех человеческих проявлений: мы вместе, мы едины в той форме общности, в которой понятны. Понятны самим себе, понятны другим, постижимы даже с помощью математических формул.

Если мы поймём наши потребности, мы, вероятно, заодно поймём, что их нельзя удовлетворить так, как мы думали раньше, – чрезмерной работой, чрезмерными стимулами, чрезмерным потреблением, без альтернатив, неограниченным выбором, кредитами, долгами, страхом, алчностью. То, что ты бежишь, не означает, что ты бежишь не по кругу, всё быстрей и быстрей. Единственная мечта – полная сепарация. Мир заканчивается там, где и начинался, он разбивает всё вокруг и требует ещё. Всем от тебя что-то нужно. Поэтому ты поступаешь так, как тебе велят. Поэтому ты просыпаешься по утрам, оплачиваешь счета и сохраняешь чеки. Надежда – это всего лишь боль, запертая на ключ. Отблеск уверенности, пробивающийся сквозь тьму. Если хочешь мёда, нельзя убивать всех пчёл. Рынок живёт в человеческой природе. И каждое общество идёт туда, куда текут его бредовые речи.

Экономика может помочь нам подняться над страхом и жадностью. Она не должна эксплуатировать эти чувства.

Экономическая наука должна найти возможности для внедрения социальных представлений в экономическую систему.

Экономика должна стать инструментом для развития человека и общества. И не должна поддерживать наши страхи в том виде, в каком они выставлены на рынке.

Экономика должна посвятить себя конкретным вопросам, которые важны для всего человечества, а не абстрактному анализу гипотетического выбора.

Экономика должна относиться к людям как к мыслящим существам, а не как к вагонам, которые тянет за собой неумолимая, обязательная рациональность. Она должна видеть, что люди вплетены в общество и что они не индивиды с неизменяемым ядром, которые парят в вакууме на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Экономика должна рассматривать отношения как основополагающее условие для развития собственного «я», а не как то, что можно сократить до конкуренции, прибыли, убытков, купи-дешево-продай-дорого-и-подсчитай-кто-победил.

Экономика должна признавать, что человек действует, учитывая связи с другими, а не только исходя из собственной выгоды, вне контекста и соотношения сил.

Экономика не должна считать, что личная выгода и альтруизм – противоположности, поскольку давно очевидно, что окружающий мир не противопоставлен собственному «я».

Почему ты так несчастен? – спросил поэт Вэй Ву Вэй.

Потому что 99,9 процента

Всех твоих мыслей

И всех твоих действий

Для тебя самого,

А тебя самого нет.

Вместо того, чтобы бежать от слабости, мы можем признать её частью понятия «быть человеком». Признать, что тело – это то общее, что есть у всех нас и что оно играет важную роль.

Вместо того чтобы конструировать эмоциональность как противоположность рациональности, мы могли бы заняться изучением того механизма, с помощью которого человек на самом деле принимает решения. А вместо того, чтобы переделывать всех людей в одного и наделять его абстрактным мышлением, мы могли бы признать, что мы непохожи.

Наши отношения не надо сводить к конкуренции. Природу не следует превращать во враждебного оппозиционера. Следует признать, что сумма больше, чем отдельные части, что мир не машина и не гигантское механическое представление. И для этого мы обязаны избавиться от человека экономического.