Тот же кот Нестор Иванович вообще музыку не уважал. Поплывёт мелодия по дому, и не услышишь, как мышка где-нибудь под диваном заскребётся или у тебя же возле хвоста пробежит. Мышке смешно, а Нестору позор.
Больше всякой вашей музыки Нестор любил послушать, как щебечут воробьи. Расшумятся они, раскричатся: «Ты чиво?» — «А ты чи-чи-во?» — «Я-то ничиво, а вот ты, чи-чи-чи, лучше помолчи!» В общем, про всё позабудут. А кот прищурит глаза, будто спит, а сам ждёт, когда они совсем обнаглеют. И какой-нибудь крикун к самым усам Нестора подскочит. И не цапнуть его будет сплошным позором. Да тогда все коты по улице, до самого озера, станут про это орать. И, конечно, подруга Нестора, кошка Нюся — мяукай ни мяукай — погулять не выйдет.
Акуля же и музыку, и воробьиный щебет мимо ушей пропускала, зато любила перед сном послушать сверчков и кузнечиков. Уляжется полудница на своей даче в малиннике и слушает. А сверчки стараются, на сто голосов заливаются…
Вдруг уже не сверчок, а кузнечик на скрипочке застрекочет, да сердито так. Это, конечно, кузнечик Фьють. Акуля его сразу узнала. А сердится он потому, что подруга его куда-то ускакала, а стрекотать она не умеет. Вот и не узнаешь, по делам она перелетела на другую ветку или ее какая-нибудь птица склюнула.
«Нет-нет, нашлась!» — улыбается полудница. Успокоился Фьють и радостно заиграл на скрипочке. Сейчас, конечно, другой кузнечик — Фьют — в его игру вмешается. Фьють и Фьют — соседи. Живут они рядом. Фьють — возле вишни, там, где полынь растёт, а Фьют — за вишней в крапиве обитает. И живёт он там один, без подруги. Имена у кузнечиков похожие, только у кузнечика Фьють после «т» мягкий знак, а у Фьюта его нет.
Знала Акуля, что оба кузнечика постоянно спорят и никак не могут подружиться. А всё потому, что не разберутся, у кого из них усы длиннее. А может, ещё потому, что у Фьюта подруги нет, поворчать не на кого. Но главное — усы.
Гордятся и кузнечики, и дальние их родственники сверчки своими усами. Да и есть чем гордиться. Усы у них длиннее туловища. Если бы, например, у вашего дедушки выросли такие усы, он бы, бедный, о них запинался. А кузнечикам и сверчкам усы нужны.
Ика однажды, когда поймала кузнечика, сказала про усы: «Да это же у него антенна, неужели он радио слушает? А где же ушки?»
Разглядывала Ика голову кузнечика, искала ушки и не нашла. А ушки и у кузнечиков, и у сверчков под коленками передних ног. Перепоночки там такие, вместо ушей. Так что ушки у них не на макушке, а на ногах. И разговаривают они друг с другом тоже ногами. Если бы первоклассники в школе у Кирюши умели разговаривать ногами, можно было бы целый урок проговорить. А так — только слово скажешь, учительница сразу окликает: «Кирюша, перестань!»
И хотя стрекочут в летнюю пору кузнечики и сверчки целый день, а то и всю ночь, найти их в траве нелегко. Полудница, увидев, что Ика разглядывает сверчка, очень удивилась: как это она его поймала? А поймала Ика сверчка нечаянно. Рассмотреть его зелёненького в зелёной траве очень трудно. А потом Акуля пригляделась и увидела, что это кузнечик, которого зовут без мягкого знака. Ну, вы уже догадались, что поймала Ика Фьюта, а не Фьютя. Наверное, он очень уж расстрекотался, доказывая Фьютю, что усы у него миллиметра на два, а то и на два с половиной, длиннее.
А стрекочут кузнечики и сверчки не ртом, а смычком. Смычок у них — жилка такая. Как скрипач на сцене приподнимает руку, так и кузнечик поднимает левое надкрылье и начинает быстро-быстро водить им из стороны в сторону. Смычок трётся о правое надкрылье и издаёт звук.
Да вы сами можете у себя на даче или у бабушки в деревне разыскать кузнечика или сверчка и полюбоваться, как эти музыканты играют. А вот зачем сверчкам и кузнечикам длинные-предлинные усы, мы вам расскажем попозже, а то неинтересно будет читать.
Не зря любила бабушка полудница послушать сверчков и кузнечиков. Перестанут хвастаться друг перед другом Фьють и Фьют, заиграют спокойно, тут как раз и Акуля засыпает.
Напевают ей сверчки и в малиннике, и в огороде: «Баю-бай, баю-бай, Акулина, засыпай!» Хорошо Акуле, и сны хорошие ей снятся. То будто она не Акулина, а Лида или Ика. А один раз приснилось, что она вовсе и не полудница, а петух Костя, и принялась тогда Акуля кукарекать:
— Вставайте все! Пора картошку полоть!
В этом самом месте Акуля проснулась, а то бы разбудила всю улицу. А на дворе-то ночь, луна светит, смотрит на Акулю и улыбается. Пугало Игнат возле ирги подрёмывает. На всякий случай бабушка Акуля потрогала себя, убедилась, что она не петух, и опять уснула.
Знала Акуля, что огороду сейчас мешать не надо. Он и ночью не спит. Конечно, пугалу Игнату хоть и стоя, а подремать можно. Работа у него без выходных, от восхода до заката солнышка. А вот огурчикам самое время расти. Городские хозяева, когда приезжают, вечером соберут огурцы, а утром то один, то другой ходят вокруг грядки, смотрят, как за ночь подросли огурчики. Вчера вот этого из-под листика даже и видно не было, а сейчас — посмотрите, какой красавец!
Редиске всегда хочется показать себя, чтобы сорвали её сочной, не дали переспеть. Вот она и выглядывает из грядки, будто хочет сказать: «Возьмите меня на завтрак. Не пожалеете!»
