«Интересно, дошли дед с Барбоской до речки или ещё идут?» — подумала полудница и решила: всё — кто бы сейчас ни пошёл, ни поехал, она будет кататься.
Уселась Акуля на седло, позвонила в звоночек, наступила на педаль, а он, велик, покатил назад.
— Стой! Куда ты? — обиделась на него Акулина.
— Куда-куда! Да тебе на помощь прибежал…
Но не думайте, что это велосипед заговорил. Еще чего не хватало! Подбежал к смелой спортсменке Акулине Кирюша и говорит:
— Ты не на ту педаль нажала. Давай-ка я покажу, как надо.
Сел Кирилл на велик, показал Акуле, на какую педаль наступать, чтобы вперёд, а не назад ехать, тоже позвонил, а потом крикнул: «Би-би!» — такой сигнал, по его мнению, подают автобусы, и покатил по улице.
«Ну всё, — обрадовалась Акуля, — в прошлом году я на велике не проехала, так теперь уж прокачусь…»
А Кирюша миновал бабушкин дом, где в саду на тополе соорудили гнездо две сороки. У сорок, помните, и адрес был такой: «Гнездо на высоком тополе, где Кирюшина бабушка живёт». Потом он проехал двор лошади и её хозяина. За ним переулок, по которому Барбоска увёл деда Юрия на рыбалку.
Неужели поедет до озера, где обитали заполошный петух и пожилая сорока? Нет, у дома хозяйки Серенького Козлика Кирюшка (так, рассердившись, назвала его Акуля) наконец повернул назад.
«Ничего, — успокоила себя полудница, — и я буду туда же ездить!»
И тут:
Трень-брень, трень-брень,
Села муха на плетень.
Трень-брень, трень-брень,
Обвалился наш плетень!
Никакой плетень не обвалился, это Кирюша свалился с велосипеда. Вскочил, принялся его осматривать, крутить колёса, а потом взял велик за руль и поволок к Акуле.
— Цепь соскочила, — объявил он. — Придётся деда дожидаться.
А когда дед с рыбалки вернётся? Может, поздно вечером. И не станет он на ночь глядя налаживать велик.
Сидит Акуля на чурбачке возле калитки — скучает. Рядом велосипед — тоже скучает, да и стыдно ему. Смотреть на него полуднице не хочется и закатывать во двор тоже.
Кирюша сразу к бабушке убежал, кашу манную есть, чтобы подрасти поскорее. Подрастёт он и запросто цепь велосипедную на шестерню наденет. И обязательно пса заведёт, чтобы на рыбалку с ним ходить.
И тут послышался на дороге топот копыт. Посмотрела полудница, а это сосед скачет на своей лошади. Подковал, значит, её. Остановился он возле Акули, спрашивает, чего это она загрустила?
— Да вот цепь у велика слетела, — показала Акуля.
— Ну, это мы сейчас наладим! — соскочил с лошади сосед. Вынул он из кармана плоскогубцы, натянул цепь как надо. Повернул педаль — и завертелось колесо.
— Ну, катайся, — подтолкнул он к Акулине велосипед. А лошадь подумала, что, наверное, цепь для велика — как для неё подкова, и радостно заржала.
РАДОВАТЬСЯ ВДВОЁМ ВСЕГДА ЛУЧШЕ, ЧЕМ ОДНОМУ.
Солнышко уже закатилось, когда привёл Барбоска деда Юрия с рыбалки. Деду хотелось наловить побольше карасей и косаток. Утром должны приехать внучка Лида со своей мамой. Вот и задумал дед угостить их ухой и жареными карасями. А уж для салата растут в огороде лучок и огурчики, укроп и красные помидоры. На них, когда даже издали смотришь, сразу салата хочется. Ну ещё не забыть бы чеснок и горошек. Впрочем, всего не перечислишь…
Барбоска не мешал деду рыбачить. Носился вдоль берега: куликов гонял, следы распутывал. Интересно же, кто тут ходил-бродил и зачем норку под кочкой вырыл. Им, охотничьим собакам, по следам побегать — всё равно что нам книжку с картинками почитать.
Просто для удовольствия валялся пёс на траве. Хотелось Барбоске, чтобы хозяин тоже повалялся, но тот за поплавком следил. Ему некогда. Нырнёт поплавок, дед сразу удочку выдёргивает, чтобы карась с крючка не сорвался.
Не стала ожидать рыбаков Акуля и закатила велик во двор. Она тоже вспомнила, что завтра приедет Лида. Вот тогда и покататься можно.
День летом длинный, для ночи совсем мало времени остаётся. Отправилась Акуля огород посмотреть. Уж сейчас-то, когда и Барбоски нет, и деда Юрия, не приехали ещё ни Лида, ни Ика, кто самый главный в двух дворах, огородах и садах? Правильно! Самая главная — Акуля, а помощником у нее Игнат!
Видит Акулина: у пугала Игната Кирюша и Витя о чём-то толкуют. А там, возле Игната, как известно, жимолость растёт, клубника, ну и горошек.
— Моя бабушка в этом году горох не сеяла, — сообщает Витя и срывает с грядки деда Юрия стручок гороха. — А у деда горох вкусный. Наверное, он его сахаром удобряет.
— Это сорт такой — сахарный называется, — объясняет Кирюша и тоже срывает стручок. — У моей бабушки горох хуже.
— А вот мой дедушка рассказывал, что когда он был маленький, всегда за горохом в огород к тётке-соседке лазил.
— Мы-то с тобой не маленькие, — заявил Кирюша и опять сорвал стручок.
Пугало Игнат мальчишек не прогоняет. Они же не птицы, пусть лакомятся.
Увидев полудницу, Кирюша с Витей спрятали руки в карманы и говорят:
— Мы тут горошек пробовали.
— Хороший у деда Юрия горох.
— Весь не обрывайте, — предупреждает Акуля и идёт по огороду дальше.
— Зачем нам весь! — кричит ей вслед Витя и высматривает, где на кусте зелёненькие стручки. Он уже знает, что молоденькие стручки самые вкусные, а засохшие можно и не рвать.
