Кто, если не мы - [46]

— О, Александр Юрьевич, сколько лет, сколько зим!

— Три. Последний раз виделись на сборах во Владимирской ракетной армии, товарищ Командующий, — напомнил Рудаков.

— М-да, быстро летит время… — посетовал Соловцов и поинтересовался: — Как служится на новом месте?

— Так однозначно и не сказать. Ядерная и боевая готовность уже не давит тяжким грузом, в науке в этом плане спокойнее, но тоже своих проблем хватает.

— А где их нет, главное, чтобы они решались.

— Согласен, но когда нет ясной концепции реформы, а все делается на ходу: одни вузы и НИИ сокращаются, другие — сливаются, то тут, как говориться, не выплеснуть бы ребенка — целую научную школу. В общем, Николай Евгеньевич, идут радикальные перемены, и к чему они приведут, трудно сказать, — признал Рудаков.

— У мудрых китайцев на это счет есть хорошее изречение. Если не изменяет мне память, то звучит оно так: «Чтобы жить вам в эпоху перемен» — вот и живем, — с сарказмом произнес Соловцов.

Рудаков с Первушиным вежливо улыбнулись.

— Ну, да ладно, не будем о грустном, — обронил Соловцов и спросил: — Так что привело ко мне военную контрразведку?

— Есть у нас одна проблема, и ее без вашей помощи, Николай Евгеньевич, не решить, — пояснил Рудаков.

— Александр Юрьевич, я разве когда контрразведке отказывал? Вы же не за себя, а за дело просите — чем смогу, тем помогу, — заверил Соловцов и предложил: — Пройдем в комнату отдыха, там и поговорим.

Рудаков и Первушин присоединились к нему, спустились на этаж ниже и оказались в уютном помещении. Вслед за ними зашел официант и вопросительно посмотрел на Соловцова, тот поинтересовался:

— Володя, что у тебя есть, чтобы угостить моих друзей?

— Николай Евгеньевич, ничего не надо, если только чай! — попытался отказаться Рудаков.

— Никаких нет, Александр Юрьевич! В кои веки встретились, и чай! Так не пойдет! Володя, давай быстро хорошую закуску, а к ней — сам знаешь что.

— Понял, товарищ Командующий, через пять минут все будет готово, — заверил Владимир и вышел в коридор.

Махнув рукой на кресла, Соловцов предложил:

— Рассаживайтесь где удобно.

Сам он занял место у камина и вопросительно посмотрел на Рудакова. Тот без предисловий перешел к делу:

— Просьба к вам, Николай Евгеньевич, будет большая: помочь с секретами.

— Это что же, контрразведка так обеднела, что своих не хватает? — с улыбкой спросил Соловцов.

— Хватает, но дело в том, что переборчивый объект попался — только ваши секреты желает, — в тон ему ответил Рудаков.

— Александр Юрьевич, может, обойдемся без тайн, давай по существу.

— Николай Евгеньевич, у нас от вас их нет. Вы же знаете, с каким уважением я и контрразведчики относимся к вам.

— Александр Юрьевич, давай без дифирамбов, а то бронзой покроюсь. Я же сказал: чем могу, тем помогу.

— Спасибо. А проблема наша такая: в 53-и НИИ есть человек, который, как мы подозреваем, работает на одну западную разведку.

— Вот же мерзавец! И как таких земля носит?!

— Вот мы и хотим поскорее ее очистить.

— Все так, но я… — здесь Соловцов развел руками и посетовал: — И хотел бы помочь, да не могу — 53-й институт не моя епархия.

— А вот это нам как раз и на руку! Не произойдет утечки информации, — пояснил Рудаков.

— Товарищ Командующий, в 53-м институте очень узкий круг лиц, допущенных к теме «Ареала»! Одно наше неосторожное движение, и все пойдет насмарку! В Вашем 4-м НИИ ведутся разработки, близкие по теме, и на этом строится наш расчет, — уточнил позицию Первушин.

Соловцов задумался, в его глазах заскакали лукавые чертики и, покачав головой, шутливо заметил:

— Рад бы вам помочь, но извините, если тряхну стариной, то только пыль поднимется. Возраст уже не тот.

— Николай Евгеньевич, вам-то зачем? Я думаю, найдутся подходящие ребята и в 4-м НИИ, — оживился Рудаков.

— Значит, 4-й институт?

— Да. Мы рассчитываем через ваших разработчиков подготовить надежную дезу, чтобы она не вызвала у проверяемого сомнений и затем разыграть оперативную комбинацию.

— То есть поймать мерзавца на живца — толково придумано! — одобрил Соловцов и, подумав, предложил: — Давайте поступим следующим образом: я дам команду директору 4-го НИИ генералу Дворникову, а твои подчиненные, Александр Юрьевич, пусть с ним встретятся и определяться, как сделать так, чтобы вашего шпиона вывести на чистую воду и при этом секреты «Ареала» не разгласить. Как, идет?

— Отлично! Только желательно начать работу как можно скорее, — высказал пожелание Рудаков.

— Считай, что с моей стороны такая команда дана, — заверил Соловцов.

— Большое спасибо, Николай Евгеньевич! В таком случае не будем отвлекать вас от службы…

— Стоп-стоп, Александр Юрьевич, так не пойдет! — категорично отрезал он, нажал клавишу переговорника и спросил: — Володя, у тебя готово?

— Так точно, товарищ командующий, — ответил тот.

— В трех экземплярах?

— Так точно!

— Заноси! — распорядился Соловцов и, махнув рукой на стол, предложил: — А теперь, к столу! — и здесь в его голосе зазвучали ностальгические нотки: — Была когда-то у ракетчиков такая команда: «К столу!». Интересное было время. Все было впервые. Все приходилось делать своими руками.

Ракетный комплекс 8К63. Я его тоже застал, — вспомнил свое далекое армейское прошлое Рудаков и пояснил Первушину: — Это сейчас пуск занимает несколько минут, а тогда на подготовку уходило больше трех часов. Сначала на бетонированную площадку выставлялась специальная металлическая платформа — пусковой стол. Затем из ангара на транспортной тележке выкатывалась сама ракета. Работы проводились только ночью, чтобы космическая разведка не засекла. Для этого на бетонке от хранилища до пускового стола белой краской прочерчивались две линии. По ним по команде командира дивизиона: «К столу!» — расчет, как в том Египте, катил к нему тележку с ракетой. В потемках попасть захватами тележки в зацеп пускового стола было непросто. Бывало раза по 3–4 раза повторяли операцию, и каждый раз звучала команда «К столу!».