Кто бы мог подумать! - [43]

. Сокрушаются, что именно из-за авторитета первооткрывателя вомероназальный орган у человека много лет толком не искали и не исследовали — кто же даст грант на изучение несуществующей части тела.

С вомероназальным органом у человека действительно темная история⁶. При желании можно подтвердить ссылками на авторитетные источники утверждение о том, что его нет; что он был в эмбриогенезе, но отсутствует у взрослых; что вомероназальный орган есть, но не у всех; существует, но не работает; наконец, что он есть и работает. Авторы статей, в которых выражены противоположные точки зрения, подвергают друг друга жесточайшей критике, пишут о некорректной методологии, недостаточной научной эрудиции, безосновательных далекоидущих выводах. Те ученые, которым не хочется ни с кем ругаться, ввели в обиход термин putative vomeronasal organ — предполагаемый вомероназальный орган — и исследуют его в свое удовольствие⁷. Так и пишут: мы заглянули в носы к 173 людям, и по крайней мере у двух третей из них независимо от пола и возраста есть в носовой полости какая-то штуковина. Наверное, это вомероназальный орган. Но мы вовсе не утверждаем, что это именно он, это просто наша рабочая гипотеза, не подумайте дурного!

По большому счету, важна не структура, а функция. Вопрос в том, могут ли люди воспринимать феромоны и модифицировать свое поведение и/или гормональный статус в результате дистанционного восприятия молекул, выделяемых другими людьми. А уж участвует ли в этом вомероназальный орган, или обычный обонятельный эпителий, или неизвестные науке маленькие зеленые человечки — вопрос вторичный. Я склоняюсь к первой версии, но не настаиваю. Зато я настаиваю, что да, феромоны совершенно точно на нас влияют: не так сильно (и не так прямолинейно, и не так понятно), как обещает реклама волшебных духов, но больше, чем мы привыкли думать. И главное, речь не только о поведении (для него почти всегда можно придумать какое-нибудь альтернативное объяснение), но и о сугубо физиологических реакциях.

Зимой 1971 года в журнале Nature вышла статья Марты Мак-Клинток, открывшая новую эпоху в изучении феромонов у людей. До этого момента все эксперименты проводились только на животных, а отдельные наблюдения о возможном действии феромонов на человека имели статус городских легенд и анекдотов. Ученые пересказывали их друг другу в курилке: «А вот один наш коллега заметил, что у него в присутствии жены борода растет быстрее, чем в экспедициях на необитаемом острове, так он считает, что это женские феромоны стимулируют выброс тестостерона. Забавно, не правда ли?» И только Марта МакКлинток, вчерашняя студентка (на момент публикации исследования ей было 23 года), задалась целью подтвердить или опровергнуть научными методами распространенный миф о том, что у женщин, живущих в одном помещении, синхронизируются менструальные циклы⁸. Марта в течение учебного года опрашивала девушек, живущих в университетском общежитии, собирая данные об их менструальных циклах и о количестве времени, которое они проводят вместе с соседками по комнате, а также о частоте их свиданий с мужчинами. Собранного материала оказалось достаточно, чтобы получить статистически достоверные данные: за полгода тесного общения менструальные циклы близких подруг и соседок по комнате действительно приближаются друг к другу. Регулярные встречи с мужчинами, как показал анализ данных, приводят к тому, что менструальный цикл сокращается (в среднем на два дня) и становится более регулярным.

Марта Мак-Клинток предполагала, что ее результаты связаны именно с влиянием феромонов, но не настаивала на этой версии; она также отметила, например, что студентки одного колледжа примерно одинаково питаются и переживают стрессы в одно и то же время, что также может влиять на продолжительность цикла. Но ее исследование, опубликованное в серьезном журнале, породило большую волну дальнейших экспериментов, в которых синхронизация менструальных циклов подтверждалась, — теперь это явление вполне официально называется эффектом МакКлинток. Сама Марта Мак-Клинток (в соавторстве с Кэтлин Штерн) вернулась к этой теме в 1998 году и опубликовала исследование, в котором экспериментально доказала, что менструальный цикл можно сокращать или удлинять, если наносить женщинам на верхнюю губу подмышечный пот других женщин⁹. Если доноры пота в это время находились в фолликулярной фазе (между менструацией и овуляцией), то цикл реципиенток сокращался. Если же источником пота были женщины в овуляторной фазе, цикл женщин, вдыхавших их феромоны, удлинялся. Разница почти незаметна в повседневной жизни, она составляла один-два дня, но это статистически достоверный эффект, что, конечно, потрясает.

Влияние мужских феромонов на женский менструальный цикл тоже было подтверждено в нескольких экспериментах. Еще в 1983 году ученые из Университета Вашингтона привлекли студенток к исследованию, в котором требовалось отслеживать овуляцию и фиксировать количество встреч с мужчинами. Аптечных тест-полосок для определения овуляции тогда не существовало, так что девушек заставляли каждый день измерять базальную температуру (т. е. температуру тела сразу после сна — при овуляции она повышается примерно на полградуса). Чтобы они не отлынивали, участие в исследовании им засчитали как учебную нагрузку. Испытуемых было мало, а исследование продолжалось всего 40 дней, но все же выяснилось, что в группе девушек, ночевавших вместе с мужчиной всего один раз за это время или не ночевавших с ним вообще, 44 % менструальных циклов не сопровождались овуляцией (это само по себе неудивительно: яйцеклетки могут не выходить в некоторых циклах, иначе все женщины беременели бы в первый же месяц после отмены контрацептивов), а вот у тех, кто провел с мужчиной больше ночей, овуляция произошла в 92 % циклов