Кто бросит камень? Влюбиться в резидента - [28]

Беспалый что-то писал, когда зазвонил телефон. В следующую минуту Глебов в сопровождении сержанта шел к начальнику отделения. Когда открылась дверь, парень, помимо своей воли, глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду. Но после первых вопросов, заданных хозяином кабинета, волнение ушло само собой. Как и предполагал Михаил, после общих вопросов о семье и работе, капитан перешел к вопросам, касающимся знакомства его и его родителей с погибшим комбригом, контактов с ним в первомайский вечер. Глебов охотно рассказал об участии комбрига в молодежном застолье, особо подчеркнув, какой вдохновенный тост произнес военачальник. Рассказывая, он снова ощутил возникшее в тот вечер чувство гордости за армию, за ее командиров, за их преданность великому вождю. И он счел необходимым поведать товарищу Свиридову об этих его чувствах. Как жаль, сказал он, что эти положительные эмоции куда-то улетучились с выстрелом Ласточкина. При этом Михаил ни словом не обмолвился о жаркой дискуссии вокруг их с Сергеем желания отправиться в Испанию добровольцами, а также о браунинге, обнаруженном им в кармане командирской шинели. Глебов никогда раньше не подвергался допросам в органах, но он был достаточно умен, чтобы не дополнять свою откровенность этими двумя сюжетами.

В разговоре возникла короткая пауза. Парень все больше нравился Свиридову. Искренен, держится спокойно, уверенно. Хорошо воспитан, с развитой речью, чувствуется высшее образование. Сам кандидат в члены партии, плюс отец — старый партиец, а это немаловажно. Есть, есть резон присмотреться повнимательнее. «Но этот неприятный осадок от трагического вечера надо обязательно попытаться нейтрализовать», — как опытный психолог подумал Федор Ильич. Многозначительно взглянув на Беспалого, который записывал вопросы-ответы, он велел тому вернуться в свой кабинет и оформить разговор официальным объяснением понятого Глебова. Дождавшись, когда сержант уйдет, он вернулся к реплике Михаила о том, как чувство гордости того за Красную Армию после выстрела сменилось непроходимым чувством горечи. Свиридов особо подчеркнул, что, несмотря на наличие изменников и шпионов в рядах высшего командования РККА, армия стала только крепче, освободившись от этой скверны, и так далее. В общем, он говорил то, в чем сам сомневался, но в чем у рядовых советских людей не должно быть никаких сомнений. Он не помнил, когда и от кого услышал выражение о том, что мощь всякого верования оказывается надломленной в тот момент, когда оно отрекается от своей непогрешимости. А он верил в светлое будущее молодого советского государства. Да, труден путь, да, на нем все время встречаются разные заторы и засоры, но идти надо. Ибо если остановимся, тогда конец всем надеждам. Поэтому он будет идти вперед и вести за собой тех, кого одолевают сомнения, как вот этого парня, сидящего напротив. Он взглянул на Михаила и неожиданно оборвал себя на полуслове.

— Вы что-то хотите спросить, Михаил? — осознав, что все это время парень слушал его вполуха, спросил он.

— Да, — было заметно, как тщательно Глебов подбирал слова. — Скажите, товарищ Свиридов, а комбриг Ласточкин… он действительно враг народа?

«Вот так. Коротко, но в самую точку. Это тебе не Ваня Беспалый, с которым все просто и ясно. Что же ему, такому грамотному, ответить? И ведь не боится, мерзавец, бьет не в бровь, а в глаз. Слава богу, что я сержанта отослал». Свиридов медлил с ответом, внимательно глядя на парня:

— Видите ли, Михаил. В этом-то как раз и разобраться надо было. А он… поторопился. Еще вопросы есть?

Михаил отрицательно покачал головой.

— Тогда у меня вопрос. Если мы вас попросим помочь, что вы на это скажете?

— Как помочь?

— Ну, в жизни всякие бывают ситуации, может, и ваша помощь органам понадобится.

— Если понадобится, я готов, только смотря в чем?

«Ишь, как завернул. Не слишком ли ты осмелел, парень». Лицо Свиридова приняло официальное выражение.

— Это как понимать?

— Я к тому, что военному делу я не обучался, так, чуть-чуть. Может, не справлюсь с вашим поручением…

У Свиридова отлегло от сердца.

— Об этом не беспокойтесь, я другое имел в виду… Значит, можно на вас рассчитывать?

— Да, конечно.

— Вот и хорошо. Вы сейчас зайдите к товарищу Беспалому, объяснение вам надо подписать и пропуск отметить. И давайте договоримся, если на работе спрашивать будут, зачем вызывали, скажите как есть: был понятым, случилась беда, идет расследование. Вот и давал объяснение по существу дела. Возьмите на всякий случай мой телефон.

Проводив Глебова до двери и убедившись, что тот зашел к Беспалому, Федор Ильич подошел к окну. «Не била жизнь этого Глебова, вот он и хорохорится. Стоп. Что же ты такое говоришь, коммунист Свиридов? Не понравилось, что парень тебя не боялся? Привык, что в этом кабинете так не разговаривают…» Свиридов подошел к столу, открыл папку с оперативными материалами. «Слушай, а как бы ты себя повел на его месте? Вот то-то и оно, кончай философию, работать надо».

Глава пятнадцатая

В кабинете секретаря парткома Клюева от обилия наглядной агитации разбегались глаза. Прямо над столом секретаря — портреты Ленина и Сталина. Под ними разместился коллективный портрет членов Политбюро ЦК ВКП(б). На стене по правую руку висел плакат «Не обижайте молодого рабочего», под ним на столе лежал большой альбом с фотографиями под названием «Дневник соцсоревнования». Чуть дальше на специальном стенде разместились предложенные работниками завода варианты «Ордена верблюда». Клюев позаимствовал этот почин у коллеги со Сталинградского тракторного завода. Там впервые придумали такой орден и стали награждать им бракоделов. Вот и партком совместно с завкомом объявили на заводе конкурс на лучший макет такого ордена и даже премию посулили. Еще на одном стенде красовалась диаграмма: нарисованный внизу малюсенький Чемберлен в верхней части диаграммы вырастал до размеров Биг Бена. Кривая линия диаграммы отображала рост лекций об империализме в цехах и лабораториях завода. Наглядная агитация являлась любимым коньком секретаря парткома. В конце второго квартала райком собирался подвести итоги конкурса на лучшую наглядную агитацию на предприятиях района, и Клюев старался изо всех сил. А тут еще знакомец по секрету сообщил ему, что кандидатура Клюева будет рассматриваться среди кандидатов на освободившееся место завотделом пропаганды райкома, арестованного в начале апреля…