Ксеркс - [101]
— Придержи своё красноречие. Ты погубил Главкона. Этого мне довольно.
— Выслушай же! — вскричал Демарат едва ли не в отчаянии.
Гермиона застыла на месте, чтобы не пробудить в нём склонность к насилию.
— Хорошо. Говори. Только помни, что я женщина и рядом со мной нет никого, кроме Клеопис. Если ты действительно любишь меня, не забудь об этом.
Однако Демарат был уже вне себя:
— О, только приди ко мне. Ты ведь не знаешь, какую цену я уже заплатил за тебя. Во времена Гомера мужи добывали себе жён дорогими подарками, но я… я заплатил за тебя своей душою. Я пожертвовал ради тебя всем: дружбой, честью, отчизной, — всё отдал Желанию, Химерос, ради тебя.
Гермиона едва понимала его речь, сделавшуюся нечленораздельной. Видно было, что Демарат — на грани вменяемости, и она опасалась, что своим ответом вынудит его перейти эту грань.
— Ты слышала, чем я за тебя заплатил. И тем не менее ты смотришь на меня с холодной ненавистью? О, Зевс, даже суровая и враждебная ты прекрасна, как бросившаяся в море аркадийка. Но я добьюсь тебя, моя госпожа, я завоюю твоё сердце, и тебя будут чтить все в Афинах, когда я сделаю тебя своей царицей. Да! Я построю для тебя дворец на Акрополе возле храма Афины, и народ на Агоре будет кричать: «Дорогу, дорогу Гермионе, славной супруге царя нашего Демарата!».
Теперь Гермиона не сомневалась в том, что Демарат бредит.
— Увы, я не понимаю тебя. В городе нашем нет царя и по милости Афины никогда не будет. Ты говоришь богохульные и предательские речи.
Гермиона поискала взглядом путь к спасению. Вокруг никого не было. Склон холма покрывали лишь редкие камни. Где-то вдалеке бродила коза. Гермиона поманила к себе Клеопис. Старуха смотрела на них и, вне сомнения, полагала, что Демарат зашёл чересчур далеко. Однако нянька была слаба и в лучшем случае могла помочь только криком.
— Предательские и богохульные? — возопил Демарат, падая на колени. — Да! Если хочешь, зови мои чувства так. Но через месяц ты назовёшь их благословенными. Плут Гермес — великий бог, и он в дружбе с Эросом. Я буду владеть Афинами и тобой. И стану самым счастливым из смертных, хотя сейчас меня можно назвать лишь самым несчастным. Ах, как долго я ждал.
Он вскочил на ноги:
— Не уходи, макайра, не уходи! Поцелуй меня!
Гермиона бросилась наутёк. Демарат нагнал её. В белом нарядном одеянии она не могла бежать быстро.
— Аполлон снова гонится за Дафной! — безумным голосом завопил он, охватывая Гермиону руками. — Но на сей раз Дафна не станет лавром. Она побеждена. И заплатит выкуп!
Он вцепился в пояс Гермионы и повернул её к себе лицом. Жаркое дыхание коснулось её щёки. Закричала наконец и Клеопис.
— Ты моя! — победно вскричал оратор, прижимая Гермиону к себе. — И этому никто не помешает!
Гермиона изо всех сил пыталась уклониться, и тут кто-то вырвал её из рук Демарата. Откуда взялся этот человек — с неба, из недр земных или из-за ближайшей скалы? С воистину львиной силой он разорвал объятия Демарата, а потом бросил ошалевшего оратора на землю и дважды пнул его с ненавистью и презрением. Гермиона видела всё это краем глаза, ибо голова её шла кругом. Придя в себя, она заметила, что незнакомец в матросской одежде стоит рядом с ней, и черты его скрывают космы шевелюры и борода. Уложив Демарата на землю, он не произнёс даже слова, только вытер ладонь о бедро, словно брезгуя прикосновением. Оратор поднялся со стоном. Он был вооружён и, выхватив меч, бросился на морехода. Тот выставил вперёд руку, ухватил противника за запястье и молниеносным движением обезоружил. Потом он снова швырнул Демарата к своим ногам, и на сей раз тот так и остался лежать, извергая проклятия: падение оказалось болезненным.
Тем временем Клеопис вопила, не переставая, и по склону уже торопился народ: рыбаки из причалившего внизу яла, рабы, направлявшиеся с тюками в гавань. Дюжина людей со всех сторон приближалась к месту происшествия. Незнакомый моряк так и не произнёс ни одного слова. Гермиона обратилась к нему:
— Спаситель, назови своё имя! И будь вовеки благословен!
Рыбаки были уже (Совсем рядом. Моряк строго поглядел в глаза Гермионы:
— У меня нет имени! И ты ничего не должна мне!
Он бросился бежать вверх по склону широкими прыжками. Клеопис немедленно умолкла, бросившись к Гермионе, побелевшей как полотно. Демарат неловко поднялся на ноги. Полученные пинки — безусловно, заслуженные — привели его в разум. Он что-то сказал рыбакам о моряке, попытавшемся напасть на Гермиону, и о том, как сам он мужественно избавил её от приставаний негодяя, но споткнулся и не успел задержать его. Повесть сия отнюдь не выглядела безупречной, однако желающих проверить её не нашлось. Несколько человек бросились было вверх по склону, но моряка уже не было видно. Гермиона по-прежнему молчала. Сделав из вёсел и парусины носилки рыбаки понесли её к матери, Демарат же постарался как следует умаслить Клеопис, чтобы та не наговорила чего-нибудь лишнего Лизистре. Гермиона молчала до самого дома. Там, оказавшись в своей комнате, она наконец произнесла:
— Это был Главкон! Я видела сегодня Главкона!
— Это был сон, филотатэ, — заверила её Лизистра, поправляя подушку. — Полежи и отдохни.
Уильям Стернс Дэвис, американский просветитель, историк, профессор Университета Миннесоты, посвятил свою книгу Древнему Риму в ту пору, когда этот великий город достиг вершины своего могущества. Опираясь на сведения, почерпнутые у Горация, Сенеки, Петрония, Ювенала, Марциала, Плиния Младшего и других авторов, Дэвис рассматривает все стороны жизни Древнего Рима и его обитателей, будь то рабы, плебеи, воины или аристократы. Живо и ярко он описывает нравы, традиции и обычаи римлян, давая представление о том, как проходил их жизненный путь от рождения до смерти.
Действие романа одного из самых известных и загадочных классиков нидерландской литературы начала ХХ века разворачивается в Индонезии. Любовь мачехи и пасынка, вмешательство тайных сил, древних духов на фоне жизни нидерландской колонии, экзотические пейзажи, безукоризненный, хотя и весьма прихотливый стиль с отчетливым привкусом модерна.
Уильям Стирнс Дэвис, профессор истории Университета штата Миннесота, рассказывает в своей книге о самых главных событиях двухтысячелетней истории Франции, начиная с древних галлов и заканчивая подписанием Версальского договора в 1919 г. Благодаря своей сжатости и насыщенности информацией этот обзор многих веков жизни страны становится увлекательным экскурсом во времена антики и Средневековья, царствования Генриха IV и Людовика XIII, правления кардинала Ришелье и Людовика XIV с идеями просвещения и величайшими писателями и учеными тогдашней Франции.
Роман Луи Куперуса, нидерландского Оскара Уайльда, полон изящества в духе стиля модерн. История четырех поколений аристократической семьи, где почти все страдают наследственным пороком – чрезмерной чувственностью, из-за чего у героев при всем их желании не получается жить добродетельной семейной жизнью, не обходится без преступления на почве страсти. Главному герою – альтер эго самого Куперуса, писателю Лоту Паусу и его невесте предстоит узнать о множестве скелетов в шкафах этого внешне добропорядочного рода.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.