Ксеноб-19 - [10]

— Значит, родители отключили. — Сделал вывод Антон. — Ты не смотри что тут все так плохо, — мальчик имел в виду ободранные стены и покрытый рыжеватыми потеками потолок комнаты, под которым источала тусклое желтоватое сияние единственная, сохранившая функциональность осветительная панель. — Раньше мы жили на верхних уровнях, потом отец начал пить и потерял работу. Стало нечем платить за дорогое жилье, вот и пришлось перебраться сюда. Так мне говорила мама.

— А где сейчас твои родители, Антон? — Поинтересовался ИПАМ.

— Я ушел от них. — Скупо сообщил мальчик. — Пьют, наверное, где-нибудь, как обычно.

Его новый кибернетический друг некоторое время молчал, видимо оценивая полученную информацию, а затем произнес:

— Могу предположить, что имплант действительно отключен, одним из твоих родителей. Так поступают те, кто не ладит с законом. Через сигнал импланта легко отследить местоположение человека.

— Значит, если я включу имплант, меня арестуют?

— А ты совершал преступления?

Антон задумался.

Жизнь не баловала его, и ответить однозначно он не мог. Если запчасти, изъятые у предназначенных для утилизации машин не считать ворованными то, наверное, он не преступник.

— Ты сомневаешься?

Антон пожал плечами.

— Давай включим имплант и посмотрим. Ты же сможешь его выключить, если сюда вдруг нагрянет полиция?

* * *

К счастью для Антона все обошлось. Он лишь испытал странное не сравнимое ни с чем чувство, когда вживленный прибор начал работу — под кожей головы как будто пробежали мурашки, но потом это ощущение исчезло, зато в мыслях внезапно возник бестелесный голос:

Ты слышишь меня? Проверка связи.

Антон в испуге вздрогнул.

— ИПАМ я слышу голос!

— Это я послал запрос — кибернетический механизм вновь переключился на синтезатор речи, чтобы успокоить Антона. — Ты не должен боятся. Мысленная передача команд и прием информации, осуществленный на мнемоническом уровне, намного эффективнее, чем чтение с экрана или обычный разговор. Информация, получаемая через имплант, легче усваивается. Могу привести пример. Ты ведь умеешь читать и писать.

— Ну, да.

— А кто тебя учил этому?

Антон задумался.

— Не помню…

— Ты и не можешь помнить. Процесс обучения грамоте автоматизирован. Тебе было два года, когда он начался. В трехлетнем возрасте любой ребенок уже умеет не только правильно распознавать речь других людей, но, благодаря виртуальным обучающим модулям, он может читать и писать.

Антон пожал плечами. Он и вправду не помнил, чтение, как и речь, были для него естественны, как нечто само собой разумеющееся.

— ИПАМ, я устал. — Антон посмотрел на парящий неподалеку сферический аппарат.

— Это естественная реакция мозга на включение импланта. — Произнес тот, больше не прибегая к прямой передаче данных. — Тебе нужно отдохнуть, Антон. Когда проснешься, все встанет на свои места.

— А ты никуда не исчезнешь? — Глаза Антона слипались.

— Нет. От добра, добра не ищут. — Ответил ИПАМ загадочной для Антона фразой.

Мальчик уснул прямо в кресле.

Его сон впервые за много лет был спокойным, без сновидений и тревог.

Разум Антона активно перестраивался, восстанавливая утраченные связи с имплантированным устройством, но он не осознавал и не ощущал этого.

Подле него, «приземлившись» на стол, чтобы не тратить энергоресурс антиграва, находился ИПАМ — небольшой кибернетический модуль, снабженный искусственными нейросетями.

Он следил за состоянием мальчика, одновременно ИПАМ вел поиск в сети, который практически не давал результатов. Пытаясь обнаружить подобные себе аппараты, он не находил отклика.

В нейросетях зарождался вопрос: почему?

Вразумительного объяснения не было. Это являлось тревожным знаком. Что-то случилось в колонии, если люди отказались от помощи кибернетических устройств, над созданием которых трудилось не одно поколение инженеров и программистов далекой Земли.

* * *

Антон проспал больше суток, а когда очнулся от странного забытья, то первое, что он ощутил, был голод.

Впрочем подобное чувство Антон испытывал часто и хорошо понимал, — еду нужно добыть, что в условиях заброшенного квартала, затерявшегося меж промышленных зон являлось делом нелегким.

Можно представить его изумление, когда, открыв глаза, он сонно осмотрелся вокруг и внезапно заметил на столике, подле кресла небольшой поднос с несколькими герметично укупоренными контейнерами.

Их вид не оставлял сомнений о внутреннем содержимом, в такие разовые емкости автоматика супермаркетов паковала готовые обеды.

Сколько раз Антон, глотая слюнки, наблюдал за подобным процессом через толстое стекло витрины, пока его не отгонял охранник.

Что же случилось, пока он спал? Как тут оказалась еда?!

ИПАМ определив, что хозяин проснулся, активировал антиграв.

— Доброе утро, Антон.

— Слушай… — мальчик все еще не верил собственным глазам и потому пропустил мимо ушей вежливое приветствие. — Это ты принес? — Он не смог дольше сдерживаться, схватив ближайший контейнер, открыл его, едва не обжегшись содержимым. — ИПАМ, ты, что украл для меня еду?!

— Осторожно, Антон, контейнеры саморазогревающиеся. — ИПАМ сначала предостерег его от возможных неприятностей, и только после этого позволил себе возмутиться: — Я не в состоянии украсть что-либо! Антиобщественные действия запрещены!