Ксения Петербургская - [19]

Пропащий муж

В конце XIX столетия в городе Вильно проживало семейство Михайловых, состоявшее из мужа — военного чиновника в отставке, жены его Марии Васильевны и единственной их дочери Евгении, гимназистки. Муж получал пенсию: 970 рублей в год. На эти скромные средства, при взаимной любви друг к другу, семья жила вполне счастливо.

Но Провидение сулило внезапную перемену участи. Однажды дочка простудилась, заболела воспалением легких и умерла. Невозможно передать горе родителей: жена целые дни проводила на могиле дочери, впав в отчаяние, а муж начал пить водку. В пьяном виде он становился придирчивым и несносным. В семье вместо прежней тихой и благочестивой жизни начался настоящий ад: каждый день шум, ругань, крики, драка. Бедной Марии Васильевне не стало в доме житья. Наконец, муж как будто одумался: перестал пьянствовать, ходил целыми днями мрачный, о чем-то все время думал, до поздней ночи где-то пропадал, с женой почти не разговаривал.

Прошло несколько месяцев со дня смерти дочери. Вдруг муж объявил Марии Васильевне, что не намерен дольше оставаться в Вильно, что получил место в Ташкенте и что если она хочет ехать с ним, то должна тотчас распродать свое имущество и укладываться: через неделю состоится отъезд. Если же она не желает ехать с ним, то может остаться в Вильно. Он будет высылать ей 50–60 рублей в месяц на содержание.

Долго раздумывала Мария Васильевна над предложением мужа: она была очень привязана к дочке, привыкла жить в Вильно, к тому же боялась, что муж опять начнет пить. Так много горя увидела женщина в последние месяцы, а если это случится в чужой, далекой стороне… Мария Васильевна решила остаться в Вильно.

Первые месяцы муж аккуратно посылал жене деньги, хотя и не писал писем. Затем содержание стало высылаться реже и наконец совсем прекратилось. Марии Васильевне пришлось распродать всю обстановку, вещи. Сначала она поселилась в комнатке, но средства ее вскоре истощились окончательно, нечем было платить за комнату, нечего было есть. Оставалось единственное — просить милостыню Христа ради. На ее счастье на помощь пришло Виленское общество защиты женщин, случайно узнавшее о ее положении. Оно определило ее в богадельню, попыталось разыскать мужа, но толку из этого не вышло никакого. Марии Васильевне посоветовали самой съездить в Петербург и там навести справки о муже.

Приехав в столицу, Мария Васильевна прежде всего попыталась найти самый бедный уголок, где можно было бы приютиться. Долго ходила она по разным богадельням и приютам и наконец попала в общежитие работниц. Но радость ее была недолгой: ей было пятьдесят восемь лет, а работницы — молодые девушки — начали издеваться над Марией Васильевной. Между тем и хлопоты по розыску мужа оказались безрезультатными: в военных канцеляриях ей сообщали только, что из Ташкента муж переехал туда-то, туда же перевел и пенсию. Но адреса сообщить не могли, а потому не могли привлечь и к суду. (Впоследствии оказалось, что Михайлов со времени отъезда из Вильно семь раз менял свое местонахождение.) Отчаянию Марии Васильевны, казалось, не было предела. Она начала думать, что нет ей больше места на земле… Целыми днями сидела Мария Васильевна в садике при Греческой на Песках церкви и плакала…

Однажды к ней подсела какая-то старушка, разговорилась с несчастной женщиной, расспросила про ее горе и, прощаясь, сказала доверительно:

— Охота вам, матушка, таскаться по разным канцеляриям, ступайте-ка лучше на Смоленское кладбище к блаженной Ксеньюшке, помолитесь там хорошенько, и Ксеньюшка разыщет вам мужа.

— А кто эта блаженная Ксеньюшка? — спросила Мария Васильевна.

— А вот когда она разыщет вам мужа, тогда вы и узнаете, кто она, — ответила старушка. — Прощайте, недосуг мне больше с вами разговаривать. А вы все же сходите к Ксеньюшке непременно. Каяться в том не будете!

Старушка простилась и ушла, подав хоть какую-то малую надежду, за которую Мария Васильевна ухватилась. Поплелась она пешком на Смоленское кладбище. Нашла там быстро и часовню рабы Божией Ксении — как не найти, если туда все время народ шел… Простояла в часовне несколько панихид, заливаясь слезами, хотела и от себя отслужить панихиду, да денег не было ни копейки. И опять поплелась домой — в общежитие веселых работниц.

На следующий день пойти в канцелярию не было сил — ноги болели от вчерашней усталости. На третий день Мария Васильевна все же доплелась до канцелярии, и ей вдруг сообщили, что муж найден: он в настоящее время проживает в Кишиневе по такому-то адресу. Тут же подала «соломенная» вдова прошение в Санкт-Петербургский Окружной суд прошение о выдаче ей законной части пенсии мужа. Началось дело, и определением суда ей было присуждено выдавать из пенсии мужа 30 рублей в месяц.

С тех пор как появилась у нее эта малая сумма, Мария Васильевна проживала в богадельне Марии Андреевны Сабуровой (угол Манежного и Церковного переулков в Петербурге), нередко ходила на Смоленское кладбище к «Ксеньюшке». Потом доживать свой век отправилась в Вильно и была похоронена рядом с дорогой дочкой.

К этой истории можно добавить, что в начале XX века, по благословению митрополита Антония (Вадковского), в память блаженной Ксении на Малом проспекте Васильевского острова, по которому частенько хаживала юродивая, был устроен Дом трудолюбия для бедных одиноких вдовиц и сирот-детей, не имеющих крова и возможности заработать себе на хлеб насущный. Это спасительное пристанище просуществовало до революции.