Крытый фургон - [15]

Его речь была встречена молчанием. Посмотрев на вздувшуюся реку, несколько человек повернулись к Бэниону, который только что пересёк её.

— А что скажешь ты, Уильям? — спросил один из переселенцев.

— Ничего! — ответил Бэнион. — Я же не участник совещания, не так ли?

— Ты точно так же можешь участвовать в совещании, как и всякий другой человек, Уильям, — сказал Калеб Прайс. Старшие над двумя другими колоннами, Саймон Холл и Келси, поддержали его. — Давай, Уильям, подходи поближе.

Бэнион бросил вожжи от своего коня Биллу Джексону и подошёл к участникам совещания, кивнув Джесси Уингейту.

— Разумеется, мы все хотим услышать мнение мистера Бэниона, — сказал Уингейт. — Он только что дал по крайней мере частичный ответ на этот вопрос, перебравшись через реку дважды.

— Река по весне сильно вздулась, мистер Уингейт, — произнёс Уильям. — Если вы желаете знать моё мнение, то оно таково: я бы предпочёл перебраться через реку на пароме, нежели пересекать её вплавь. Думаю, что мы могли бы поступить следующим образом — переправить на этом пароме женщин и детей. Фургоны же форсируют реку вплавь. Надо лишь дополнительно укрепить их шкурами и промазать щели, чтобы они не протекли. Рядом на лесопилке имеются доски. Из них мы сколотим несколько лодок и тоже используем их для переправы. Поверьте мне, джентльмены, течение в реке довольно сильное. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

— Я никогда не видел, чтобы в этой реке было так много воды, — кивнул Билл Джексон. — А я ведь пересекал её двадцать раз по весне.

— Я вижу, что половина мужчин из Либерти — отъявленные трусы! — презрительно фыркнул Вудхалл.

Наступила тишина. Её нарушил ледяной голос майора Бэниона:

— Полагаю, это относится ко мне?

— Если ты склонен воспринимать это таким образом, то да, — резко бросил его соперник. — Я не считаю, что из-за одного или двух робких мужчин должен задерживаться весь караван.

— Не беспокойся насчёт: задержки каравана — никто здесь и не думает налагать никакого запрета на то, чтобы переправиться через реку вплавь. Любой человек может сделать это в любой момент. Но я хочу спросить тебя: ты называешь меня трусом потому, что здесь, на этом совещании, я призываю к благоразумию?

— Ты — тот, кто нас задерживает!

— Ответь на мой вопрос! Ты называешь меня трусом?

— Хорошо, я отвечу на твой вопрос, если ты так этого хочешь — да, именно так я и называю тебя! — вспыхнул Вудхалл.

— А я скажу тебе, что ты — лжец. И ты знаешь это, Вудхалл! И если это устроит всех, я хотел бы прямо сейчас договориться о том, как нам закончить одно неоконченное дело.

Среди собравшихся на берегу реки было совсем немного тех, кто понимал, о чём идёт речь. Но Вудхалл мгновенно понял, что имеет в виду Бэнион. Он тут же выхватил револьвер. Уильям тоже подскочил к своему коню и начал вытаскивать оружие из седельной кобуры. И если бы миссуриец Джексон не бросился к ним, то по крайней мере один человек был бы уже мёртв.

— Одно движение — и я пристрелю тебя! — крикнул Джексон Вудхаллу. — Ты же дал обещание!

— Хорошо, я сдержу сто, — буркнул Сэм.

— Так будет лучше для тебя! А теперь слушай меня. Видишь высокое дерево в полумиле отсюда — дерево, похожее на кипарис? Подъезжай туда с тремя своими друзьями. Ровно с тремя, не больше! И я тоже подъеду зуда с парой друзей — нас тоже будет ровно трое. И мы проследим за тем, чтобы всё произошло справедливо и по правилам. — Он повернулся к Бэниону: — Это устроит тебя, Уильям?

— Мы же уже договорились о том, что всё произойдёт именно так. Офицеры обычно не проводят поединки подобным образом, но, поскольку ты сказал, что всё должно происходить именно так, то я согласен.

Билл Джексон посмотрел на участников совещания.

— А вы все оставайтесь здесь. Мы, люди из штата Миссури, должны уладить это дело в своём кругу. И так, как мы считаем нужным. Это не должно никак вас касаться. Это наше внутреннее дело.

Место возле дерева, на которое указал Джексон, использовалось для поединков на протяжении уже тридцати лет. Солнце светило так, что оно не давало преимущества ни одному из соперников.

Джексон привёл с собой землевладельца из Миссури по имени Диллон и самого Калеба Прайса — богатого джентльмена из Огайо, который был назначен старшим одной из колонн.

— Я не хочу, чтобы это дело превращалось в яблоко раздора между нами, — сказал Калеб. — Сам я северянин, но мне понравилось, как вёл себя майор Бэнион. К нему с самого начала относились не совсем справедливо. Поэтому сейчас всё должно быть совершено по справедливости.

— Мы за этим проследим, — угрюмо проронил Диллон.

Он был хорошо вооружён — точно так же, как и все остальные секунданты. Вместе с Вудхаллом пришли Келси и Саймон Холл — старшие над ещё двумя колоннами переселенцев, и молодой Джед Уингейт. Его Вудхалл позвал специально. Из-за такого состава секундантов получилось так, что личная вражда Бэниона и Вудхалла невольно затронула весь караван переселенцев.

— Пусть ваш боец разденется до пояса, — обратился Джексон к секундантам Вудхалла. — Когда начнётся бой, то все секунданты должны оставаться на местах. Никто не имеет права вмешиваться в схватку. Тот, кто посмеет нарушить эти правила, будет застрелен. Вам всё ясно, джентльмены?