Крысявки. Крысиное житие в байках и картинках - [4]
— Ура! — заорала я, напугав мирно спящего мужа, и с чувством выполненного долга отправилась в постель.
P.S. К сожалению, очень часто люди хотят купить крысявку «в подарок» («по приколу», «попугать тещу» или «на год Крысы», после чего подарок оказывается на помойке), «для разведения» (что потом с этим табуном делать, люди не задумываются) или ребенку в качестве живой игрушки, так что Суровые Минские Заводчики лютуют не напрасно. Но курящего мужа из дома выгонять все равно не стоит.
4. Крысявки
Через несколько дней, на всякий случай перечитав крысоводческие инструкции (вдруг меня ждет устный допрос на месте?!), я отправилась за Рыской, чувствуя себя оперативником, обманом внедрившимся в бандитское логово. И не зная, вернусь ли я с крысой — или с синяком под глазом.
К счастью, при личном знакомстве Суровые Минские Заводчики оказались куда более приятными людьми, чем представлялось по их анкетам. Покаявшись и потискав дюжину разнокалиберных крыс (одна меня укусила, разглядев мою черную и коварную сущность), я забрала Рыску и торжественно отправилась домой на такси.
— Это чего у вас там? — заинтересовался таксист, заметив крысявку в зеркало заднего вида: Рыска упорно вылезала из-под куртки с целью навеки поселиться в машине (последний шанс избежать скорбной участи моего домашнего животного), но я всякий раз успевала ее перехватить и запихнуть обратно.
— Да вот, крысу купила… домой везу…
— Что ж это за крыса такая ценная, чтоб такси ради нее гонять? — изумился мужик. — Вон у меня знакомая их даром раздавать не успевает…
Я вежливо промолчала, решив не пересказывать ему эпопею с покупкой крысявки. А то еще высадит, усомнившись в моем душевном здоровье.
Крысявка, которая у заводчицы была бодра и весела, по внесении в квартиру загоревала, сообразив, куда попала. Запущенная в клетку, она прямиком метнулась к пластиковому домику и забаррикадировалась изнутри салфетками.
Прошел час. Два. Три.
Я забеспокоилась и потыкала крысу пальцем. Крыса была подозрительно неживая. Я подергала ее за хвостик. Крыса в агонии вцепилась всеми лапами в подстилку, не желая покидать свой маленький уютный гробик. Не вышла она и вечером. И утром тоже не вышла. И еще три дня я видела максимум кончик ее мордочки в окошке. Что она там всё-таки не приклеилась, я определяла только по цепочке какашек в наполнителе, появлявшейся за ночь. Днем она не вылезала даже поесть, приходилось подсовывать лакомства к самому окошку, и то крысявка изображала чахнущую от туберкулеза девицу, которой все не мило.
Я уже всерьез прикидывала, как буду оправдываться перед заводчицей, уморив на чужбине ее кровинушку, но на четвертый день Рыска смилостивилась и при виде кусочка хурмы показала фокус: прошла навстречу мне сквозь стену клетки эффектнее и изящнее Копперфильда.
Увы, вместо бурных аплодисментов хозяйка издала вопль ужаса, сообразив, что эта поганка уже неделю невозбранно разгуливает ночами по комнате среди компьютерных проводов, а паче того — аквариумных шлангов. Оскорбленная в лучших чувствах крыса была засажена в треснутый аквариум, где и просидела два дня, сетуя на несправедливость судьбы, пока мне наконец не привезли новую клетку с более частыми прутьями.
Смирившись с тяжелой участью похищенной драконом принцессы, Рыска начала потихоньку обживаться на новом месте. Особенно ей полюбилась работа в соавторстве: крысявка ныряла ко мне за шиворот, перебегала в правый рукав, высовывала из него кончик мордочки и задремывала. Вскоре крыса перестала вздрагивать от стука клавиатуры и щелчков «мышки», а я приловчилась набирать одной левой рукой, чтобы не тревожить «соавторшу».
Еще у Рыски оказалась «очаровательная» привычка страшно скрежетать зубами, сидя у меня на плече. Звук был такой, будто она методично перекусывает по волоску из моей так старательно отращиваемой гривы. Нет, Фальк тоже пощелкивал зубами от удовольствия, все крысы выражают так свое одобрение, но Рыска открыла новую тональность в этом незамысловатом звуке. С ней можно было снимать фильм ужасов «Мышь»: когда главгероиня в полупрозрачном пеньюаре дрожит под одеялом в темном пустом доме, а отовсюду несется адский скрежет прогрызаемых монстрами бревен.
Саму крысявку больше всего расстраивало отсутствие у меня хвоста. Она спускалась по моей спине под халатом и принималась страстно лизать мне копчик, как корова плешь (между прочим, старинное народное средство лечения облысения!). Ощущения были… своеобразные. Я сидела и неприлично хихикала, прикидывая, сколько денег можно заработать, сдавая крысу в аренду стареющим нимфоманкам.
Увы, через неделю Рыска отчаялась вырастить мне хвост и крысотические массажи прекратила. Но тут как раз подоспела вторая крысявка от Суровой Минской Заводчицы Лизы.
Веста напоминала жирную полевую мышь, чем меня и подкупила. Благородный окрас циннамон на поверку оказался голубовато-серым с рыжеватым отливом. Позади веревочкой болтался короткий толстый хвостик. По бокам головы торчали круглые дамбо-ушки.
Рыска, еще утром казавшаяся мне большой и толстой, резко стала маленькой и худенькой. Вдвое младшая Веста была толще ее на четверть. И всего на треть короче.
