Крысолов - [32]

Я с грохотом опустил упаковку с ловушками на кафельный пол и с упреком проговорил:

— Едва отыскал вашу лавочку. Надо было лучше рассказывать о дороге к вам, черт побери. Битый час слонялся вокруг да около. Кто мне теперь оплатит мое потраченное время? Ладно, давай открывай! — кивнул я на запертую внутреннюю дверь.

— Ваш пропуск? — невозмутимо отозвался охранник.

— Ну, ты и бюрократ! Окопался, понимаешь, в теплом местечке. Ты что с неба упал? Крыс изводить заявку подавали? Вот и открывай, не задерживай! — сказал я. Само собой, что никакой заявки нам никто не подавал. Но я не смог придумать другого подходящего предлога, чтобы побывать в закрытой лечебнице. Побывать же здесь стоило — слишком часто я слышал о ней в последнее время.

— Хорошо, ваше служебное удостоверение. Я доложу начальству, — после минутного раздумья произнес охранник, снял телефонную трубку и принялся с кем-то за переговоры.

— Где заявка? — отрываясь от трубки, спросил он.

— Какая?

— Ну, на уничтожение крыс.

— В нашей конторе, она подшита в общую документацию.

— Кто хотя бы ее подавал? Дирекция? Главврач? Заместитель главврача? Бухгалтерия?

— А я почем знаю. Кого больше всех допекли крысы, тот и подавал, — справедливо рассудил я.

— Подождите, сейчас за вами придет хозяйственник, — сказал он, вешая трубку и довольный тем, что ему удалось разрешить эту сложную задачу. — Посидите пока.

Я опустился на грубую скамью со сломанными подлокотниками, вытянул вперед ноги и расстегнул молнию на куртке.

— Слушай, друг, ты не знаешь человека по имени Ван? — поинтересовался я через минуту. — Коренастый такой мужичок, лысоватый, в годах. Раньше он у вас здесь был тоже охранником.

— Ван, говоришь? Да, знал, но плохо. Он работал в лечебном корпусе. Его уволили.

— За что?

— Мы с ним не дружили, и он мне не рассказывал. Наверное, из-за возраста, — почесал он в затылке. — Но я слышал, что в последнее время у него испортился характер. Буквально заклинило мужика. Стал дерзить начальству, к тому же не справляться со своими обязанностями. Кому это понравится? Вот и дали голубчику пинка под зад — покатился кубарем. У нас с этим не заржавеет. А вам-то чего до него?

— Сталкивался с ним по службе.

— Понятно, — кивнул охранник. — Да, еще у Вана были инциденты с больными.

— Какие инциденты?

— Разные.

Примерно спустя полчаса в проходную пришел хозяйственник — озабоченный, обильно потеющий дядя в синем грязном халате, и повел меня по пустынному двору к помпезному трехэтажному зданию с колоннами у входа и осыпающейся штукатуркой на фасаде.

— Домик, видать, довоенной постройки, — заметил я.

— Угу. Как ты только догадался?

— Я сообразительный от природы.

— Чувствуется. Но куда тебя провожать, скажи мне на милость? Умом с тобой тронешься. И кто тебя вызвал? Вот не было у меня хлопот, — ворчал хозяйственник, быстро семеня ногами.

— Не волнуйся, дядя, Я всех крыс у тебя переловлю. Продукты с кухни некому будет больше таскать.

— Крысы с нашей кухни ничего и не таскают, я у нас вообще их не видел.

— Ясно, продукты у вас таскают исключительно одни ваши сотрудники, — усмехнулся я. — Но тут уж, извини, помочь я ничем не могу.

— Мы с этим и без тебя как-то справляемся.

— Надеюсь.

По высоким ступеням мы поднялись в помпезное здание. Я хотел, было сразу свернуть налево к плотно прикрытым матовым пластиковым дверям, но хозяйственник проворно ухватил меня за плечо.

— Стоп! Там находится лечебное отделение. Тебе туда нельзя.

— Почему?

— Занесешь инфекцию. Следуй строго за мной и никуда не отклоняйся, — произнес он, увлекая меня за собой в противоположном от пластиковых дверей направлении.

— Как будет угодно.

Мы пошли по длинному коридору с обычными дверями по обе стороны, пока не уткнулись в застекленную стену. За толстым стеклом находилось светлое просторное помещение, в котором кропотливо, каждый за своим столом, трудилось несколько десятков человек. Все выглядело обыкновенно и буднично — подумаешь, разгар рабочей смены, но вместе с тем что-то в облике этих людей меня удивило.

— Довольно глазеть, не в театре. Пойдем, — поторопил меня хозяйственник.

— Ты меня уж загнал, командир. Нельзя и минуту отдохнуть.

— Дома на диване будешь отдыхать.

— Помоги тогда мне хотя бы нести упаковку с ловушками.

— Вот еще, — фыркнул он.

— Да, чем они там занимаются? — показал я на помещение за стеклом. — У вас же здесь как-никак заведение больничного типа.

— Идет лечебный процесс. Трудотерапия, называется, — нехотя пояснил он, опасаясь, что снова я попытаюсь переложить свою упаковку ему на плечи. — Крысоловки изготовляют.

— В ручную.

— Нет, полуавтоматически.

— Слушай, папаша, а на кой шут тогда понадобились эти мои ловушки? У вас, наверное, и без них ими весь склад завален?

— Мне, представь, не докладывают. Но начальству виднее — ему всегда все виднее.

По задней лестнице мы поднялись на второй этаж и зашли в большую квадратную комнату — владения хозяйственника. Комната оказалась забита самыми невообразимыми вещами — по большей части списанными и ни на что не годными. Здесь были поломанные и искореженные лопаты, древние медицинские приборы, стертые автомобильные покрышки, рваная больничная одежда и поврежденная казенная мебель. Одним словом, Шехнер — известный старьевщик — быстро бы нашел с ним общий язык.